Ни в одну не пропустят тебя никогда!
– Я готова. Всё лучше, чем здесь прозябать,
Меня мучают сны о планете Земля,
Мне придётся и память, и дом потерять…
Это воля небес. Начинаю с нуля.
К-140 исчезла, бросая слова,
(А из слова рождается новая плоть).
Видишь, девочка лепит мечту из песка?
Но уже отвернулся незримый Господь.
Дети рушат мечту и толкают творца,
Она плачет, не зная, за что они так.
Чей-то камень взлетает, коснувшись лица,
Наша девочка плачет под хохот зевак.
Время движется, нервно пронзая туман,
Ищет свет, погружаясь в безликую тьму,
Клятва в верности – это ничтожный обман:
«Я тебя никогда не оставлю одну».
Но друзья снимут маски. Вонзая клинок,
Назовут эту девочку странной. Уйдут.
В горле снова мешает дрожащий комок,
Распадается космос озябших минут.
Пройдёт несколько лет – и надежда блеснёт
Майским утром, как радостный солнечный луч,
И опять человек к ней на время зайдёт,
А она ему снова отдаст ржавый ключ.
Он вскрывает ей сердце, как старый сундук,
Прошептав пару глупых затасканных фраз.
Наша девочка верит, но это лишь трюк,
Просто фокус, показанный тысячи раз.
– И куда мне идти? Люди хуже зверей,
Небо! Небо! Скажи, почему столько зла?
– Здравствуй, девочка, это планета потерь,
В равнодушной толпе ты навеки одна.
Лучший день
Сегодня нам можно широко раскинуть руки, не рискуя быть распятыми. В тот момент, когда распахнулись двери в другую вселенную, для нас наступил личный май. Свежий ветер мягкой кошачьей лапой путает волосы, целясь в лицо. «За что эти незаслуженные пощёчины?» – пытаешься отомстить, сжимая слишком слабые кулачки. «Пощёчины всегда заслуженные», – отзывается капризный упрямец.
Сегодня нам можно наконец-то преодолеть это бешеное расстояние и стать сильнее, разбив фарфоровый мир вдребезги. Заваривать чай на кухне, смахивать пыль с подоконника и подпевать любимым песням. Никто не посмеет обвинить нас в том, что мы нарушаем чужое спокойствие. Чувствуешь, как прямо сейчас мы становимся неуязвимыми?
Сегодня нам можно ходить босиком по траве и обмениваться бессмысленными репликами. Слушать дыхание родственных душ – и отзываться эхом. Распугать утренних птиц на крыше многоэтажного дома. Протягивать руки к солнцу и прославлять наш личный рай.
Это тот самый день, когда с твоего сердца снимается толстый слой грима и ты снова можешь дышать в полную силу. Не существует никаких ограничений, когда перестаёшь быть пленником чужих драм.
Сегодня нам можно не слушать никого, кроме самих себя. Не оглядываться, переступая порог, ведь там, за спиной, не остаётся ничего, за что стоило бы держаться. Не бояться замёрзнуть, потому что прямо сейчас приходит время только для тёплых дней. Не вспоминать, но и не тревожиться о будущем.
Сегодня нам можно просто жить.
Лето
рыжий кусок раскалённого солнца
падает с неба в карман,
хитрый июнь воду пьёт из колодца,
кровь приливает к вискам.
новый рассвет наступает на пальцы,
рвётся от боли струна.
мы начинаем безумные танцы,
лето нас сводит с ума.
на потолке появляются звёзды,
кто-то затеял ремонт,
просто давай воровать свежий воздух,
медленно пить, как вино.
знаешь, отныне возможны все встречи,
груз километров – песок,
путь до луны всё равно бесконечен,
(но я азартный игрок).
станут ли пеплом слепые надежды?
хворь мы оставим весне.
только взгляни: дилетанты, невежды
в ненастоящей броне
снова готовы бороться за небо,
делая шаг из тюрьмы,
ветер приводит туда, где ты не был,
там больше нет темноты.
рыжий ожог беззаботного лета
на бледной коже тоски.
мы собираем в корзинку моменты,
вечность деля на куски.
Куда деваются утки, когда пруд замерзает?
Куда деваются утки, когда пруд замерзает? Об этом спрашивал Холден Колфилд, пока держался над пропастью. А что происходит с мечтами, когда их не исполняют? Они ведь не утки и лишены крыльев…