Я даже искренне расстроилась, когда звуки музыки растаяли и мы остановились.
– Вы великолепно танцевали, Мари. – Он склонился, и его губы коснулись моей руки.
– Все потому, что меня вел замечательный партнер. – Я смущенно высвободила руку. Кажется, начинается самое сложное. – А теперь, пользуясь моментом, я бы хотела просить вас о разрешении на посещение руин замка Вайн для подтверждения кое-каких моих догадок. Прошу дать мне возможность узнать истинную историю этого рода.
– Вот как? – Его тонкие губы улыбались, а вот глаза… В глазах вновь поселился арктический холод. Мне даже стало не по себе. – Я вижу, русская барышня с румынским именем любит решительность?
– Должна признаться, что имя и фамилия достались мне в наследство от бабушки.
– Замечательно! – Он стал серьезным. – Я очень рад, что вы приехали к нам. А теперь поговорим о деле. Мне сообщили, что интерес вашего института основывается на каких-то заметках? Не могли бы вы рассказать об этом подробнее?
– Конечно! – послушная его воле, я незаметно вместе с ним оказалась в дальней части зала, где была расположена зона отдыха. Зажженный камин и два уютных диванчика как нельзя лучше располагали к общению. Опустившись рядом с бароном в мягкие подушки, я начала: – В одном архиве была обнаружена написанная от руки тетрадь. Дневник. Автор – Владислав Вайнский. Этот исторический документ был доверен мне нашим деканом, и я почла за честь работать над переводом заметок этой, судя по всему, сильной личности.
– И как много вы перевели? – Мой собеседник не сводил с меня взгляда чуть прищуренных глаз.
– Достаточно, чтобы понять: то, в чем его обвиняют – ложь. Но я хочу до конца узнать истину.
– А в чем его обвиняют? – Его глаза и вовсе превратились в щелочки.
Я замолчала, лихорадочно соображая. То немногое, что я успела почерпнуть из дневника, вряд ли удовлетворит моего собеседника. Он сразу же поймет, как мало я еще пока знаю. На ум пришла история, рассказанная братьями Андруша.
– Ну как же… Его обвиняют в том, что он убил мать, двух сестер и возлюбленную.
Барон долго смотрел мне в глаза и, наконец, рассмеялся тихим смехом.
– Допустим. И вы верите, что князь Влахо Вайнский этого не совершал?
– Больше чем уверена. Только… – я запнулась и, стараясь не смотреть ему в глаза, выпалила: – Чтобы это доказать, мне нужно посетить замок.
– Хорошо. А если допустить на миг, что есть и другая сторона этой истории, которую все мы тщательно скрываем от постороннего любопытного взора? А именно: князь Владислав Вайнский не герой, а чудовище. Вы не боитесь крушения идеалов, если вам откроется такая правда?
Но я была настроена решительно и упрямо повторила:
– В любом случае, мне нужно ваше разрешение на посещение руин.
– В руинах могут жить призраки, – барон улыбался. Отчего-то закралась мысль, что он не хочет подпускать нас к замку, но настоящую причину не открывает и пытается отпугнуть всевозможными страшилками.
– И все-таки? Ваш ответ «да»?
Он вдруг протянул руку, и его длинные холеные пальцы коснулись висевшего у меня на груди кулона.
– Откуда у вас эта вещь?
Я выдержала его взгляд.
– Это подарок. На совершеннолетие. Мне его подарила бабушка. Этот кулон передается по наследству.
– Ваша бабушка из благородного рода?
Его вопрос поймал меня врасплох.
– Не знаю… Скорее всего, нет… – Если не брать во внимание не обоснованную ничем уверенность бабушки в ее принадлежности к древнему румынскому роду.
– И как же тогда такой раритет оказался у вашей бабушки?
Я открыла рот, чтобы рассказать о своих догадках, но тут музыка оборвалась. Дверь отворилась, по залу пронесся напоенный ароматом дождя прохладный ветерок, и в дом вошли двое незнакомцев в длинных черных плащах, блестящих от дождевых капель.
– Прошу меня извинить. – Барон поднялся, тут же утратив ко мне интерес.
– Что-то случилось? – Я тоже встала, пытаясь разглядеть гостей.
Не ответив, он направился к новоприбывшим.
– О чем ты так долго секретничала с этим стариканом? – послышался над ухом громкий, чуть визгливый голос подруги. Первый признак того, что утро для нее начнется с жуткого похмелья.