Для справки: я не мылась сорок восемь часов. И это не ускользнуло от проницательного взгляда Аниты, когда она приехала ко мне — прямо из аэропорта.
Анита. Не мыться тебе не идет.
Я. Это дань гневу. Я — антиневеста. Спасибо, что навестила.
Анита (обнимая меня). Я знала, что ты не одна из этих забитых, задавленных невест. Знала, что рано или поздно ты ударишься в истерику.
Я. Истерику? Разве что чуть-чуть. И не без причины. Он назвал меня занудой.
Анита хихикнула.
Я. Ты чего?
Анита. Да так.
Она достала из чемодана глянцевое фото Бобби Флэкса, того самого тинейджера, чей сингл, записанный на чердаке, взорвал чарты.
Анита. Вот. Подумала, тебя это развеселит.
Бобби нацарапал на обороте снимка красными чернилами: «Люблю тебя, детка».
Анита. Я знаю, сейчас это не решит твои проблемы. Но через четыре года он будет на пике сексуальности. А зубные пластинки снимет уже следующим летом.
Подружка налила нам какого-то дешевого белого вина, которое нашлось в моем холодильнике. Я опять залезла в кровать.
Анита. Итак, хочешь поговорить об этом?
Я. Все очень просто. Я изо всех сил старалась организовать свадьбу. Он ничем мне не помогал, не ценил то, что я делаю, не сочувствовал. Он, видите ли, не думал, что женится на такой женщине! И вообще, я — ходячая катастрофа.
Анита. Гад! А ты что?
Я. Сказала, чтоб убирался ко всем чертям. А потом вернулась домой, начала жрать все подряд и перестала мыться.
Анита. Очень разумно.
Я. Спасибо!
Анита отпила глоточек вина. Было ясно, что она собирается сказать такое, чего я не хотела бы слышать. После двух фальстартов утешительница наконец выдала.
Анита. Не подумай, что я не сочувствую — печально видеть тебя такой расстроенной. Но здравый смысл всегда подсказывал мне, что в браке нет ничего хорошего. Это твердое мое убеждение. Моногамия противоестественна. Мы не должны связывать себя с кем-то навсегда. Большинство женатых людей изменяют своим партнерам.
Я подумала о Бианке Шеппард. И о Дональде Трампе. И о своем двоюродном брате Поле, у которого целых шесть лет была тайная связь. В словах Аниты определенно что-то есть. И возможно, это неплохо. Это реальность. У нас есть желания. Зачем отрицать? Возьмем, например, мои эротические сны. И потом, я никогда не хотела замуж. Никогда не хотела быть женой. Просто мечтала любить кого-то дольше чем календарный год.
Я. Может, ты и права. Возможно, наш разрыв — лучшее, что со мной случилось. Стивен — отличный парень, но хочу ли я провести с ним остаток жизни? Особенно теперь, когда мне приоткрылось наше совместное будущее: я кручусь как белка в колесе, планирую, а он сидит сиднем, поплевывает в потолок и критикует… Господи боже мой!
Словно подброшенная пружиной, я вскочила и схватила Аниту за плечи.
Я. О чем я только думала? Я не хочу выходить замуж!
Анита. Я всегда говорила, брак — болезнь нашего общества.
Я. Недаром я так плохо себя чувствовала. Я была больна!
Как будто груз упал с плеч. Из-за туч выглянуло солнце. Блеснуло лучом надежды. Свобода! Я вновь вернулась к жизни!
Анита. Все это не более чем фарс!
Я. Ты права на все сто!
Анита. Знаю. Теперь вылезай, черт возьми, из кровати и помирись с женихом!
Я. Что?!
Анита. Ты прекрасно слышала. Пошевеливайся! Ты не сможешь выйти замуж, если какой-нибудь придурок не скажет: «Да, согласен».
Я. Постой! Разве не ты сказала, что брак — болезнь нашего общества? Назвала свадьбу фарсом?!
Анита. Да. Но я никогда не видела тебя более счастливой, чем после помолвки со Стивеном. Может, твой брак не будет столь печален. Может быть.
Я. Так ты думаешь, мне стоит выйти замуж?
Анита (отводя взгляд). Ага. Только никому не говори. Особенно этому гоблину Джону.
Я (прижимая ее к груди). Слава богу! Потому что я действительно хочу выйти за Стива замуж!
Не успели бы вы произнести: «Приветствую тебя, сивилла!», как я уже рыдала.
Я. Я так по нему соскучилась. По его улыбке, смеху…
Анита. Знаю-знаю. Скучаешь по его улыбке, смеху, шишковатым коленкам.
Я. Думаешь, у него такие коленки?