Мы с женой взглянули друг на друга. Наконец, я, пожав плечами, сказал: «Дорогая, мы прожили хорошую жизнь. Давай останемся вместе». Бросив свои альпенштоки, мы взялись за руки и, как и советовал наш друг, опустились на корточки. В течение следующего часа на нас нещадно обрушивался дождь, град, снег и все вышеперечисленное сразу, а мы сидели и считали секунды между шипящими вокруг нас ударами молний и следующими за ними раскатами грома.
«Из этого случая я вынес один важный урок, — сказал я собравшимся в зале «Объединенной церкви». — Мне ничто не подконтрольно. Должен признаться, как свободному писателю, мне приходится многое контролировать. Иначе — никак. Поскольку у меня нет начальника, который говорил бы мне, чем заниматься, мне приходится самому организовывать свою жизнь. Не удивительно, что я привык считать, что все — у меня под контролем. Однако, как я узнал на вершине горы Вильсон, это — иллюзия».
Далее я сказал, что этот «альпинистский» урок, в действительности, универсален. «Даже когда я думаю, что контролирую что-либо, это не так. Я могу умереть от сердечного приступа прямо у вас на глазах, не закончив это предложение». Некоторые люди в зале нервно засмеялись. «Или же я могу разбиться завтра на обратном пути в Денвер. По крайней мере, это гораздо вероятнее, чем погибнуть от удара молнии на горе Вильсон». Эти слова вызвали еще больше смеха.
Каким же зловещим пророчеством они оказались!
(Продолжение см. 25 февраля)
Путевые заметки, включенные в некоторые издания
книги «Молитва. Способна ли молитва изменить жизнь?»
25 февраля
Самый долгий из дней
(Продолжение от 24 февраля)
В воскресенье утром, возвращаясь на машине из Лос-Аламоса в Денвер, я свернул на узкую, отдаленную дорогу вблизи границы с Колорадо. Особой причины на это не было — мне просто захотелось сменить пейзаж. За несколько дней до того выпал снег, и меня неоднократно застигали врасплох пятна льда на дороге. Вдруг, на одном из поворотов во время спуска с холма мой «Ford Explorer» понесло юзом. Я как-то пытался удержать машину, но тут правое заднее колесо зацепило мягкий грунт на обочине, и мой «Explorer» пошел кубарем, перевернувшись в общей сложности пять раз.
Вокруг стоял оглушительный грохот, крещендо из бьющегося стекла, ломающегося пластика и металла. Все окна разлетелись вдребезги, разбрасывая по полям Колорадо лыжи, ботинки, коньки, мой ноутбук и прочий багаж.
Наконец, машина ударилась в последний раз и остановилась (к счастью — на колесах). Я выключил зажигание, отстегнул ремень и, нырнув под вмятую крышу, выпрыгнул на землю. У меня был разбит нос, порезаны лицо, ноги и руки, и чувствовалась жгучая боль в верхней части спины чуть ниже шеи. Мои пожитки были разбросаны по полю, и я начал бродить туда-сюда в поисках ноутбука и мобильного телефона.
Через несколько минут на обочине остановилась машина, из которой выскочила хорошо одетая супружеская пара. Подбежав ко мне, они начали отдавать распоряжения. Как оказалось, оба супруга были дипломированными медработниками, а муж даже заведовал отделениями скорой помощи всего округа. Они меня отвели в свою машину, вызвали скорую помощь и сели возле меня, удерживая мою голову в фиксированном положении. «Как вы оказались на этой отдаленной дороге да еще и в воскресенье утром?» — спросил я после того, как они стабилизировали мою шею.
«Мы — мормоны, — ответила женщина. — Наша миссия недавно основала служение в новой церкви в городке Сан-Луис, и мы как раз едем туда, чтобы помочь ей встать на ноги».
Так начался один из самых долгих и памятных дней в моей жизни. Когда приехала карета скорой помощи, санитары привязали меня ремнями к жестким носилкам и зафиксировали голову с помощью специального нашейного воротника. Прошел почти час, пока мы добрались до города Аламос, где меня довольно таки жестко и чувствительно переложили на каталку и доставили в реанимацию.
(Продолжение см. 26 февраля)
Путевые заметки, включенные в некоторые издания
книги «Молитва. Способна ли молитва изменить жизнь?»
26 февраля
Угроза для жизни
(Продолжение от 25 февраля)
В течение двух часов я лежал в ужасно неудобном положении на жестких носилках, ожидая результатов компьютерной томографии. Наконец, в палату вошел врач: «Мне нелегко говорить вам об этом, мистер Янси…». У меня была сломана шея, точнее — раздроблен третий шейный позвонок. К счастью, перелом не повредил спинной мозг. Если бы это произошло, то я, скорее всего, оказался бы парализованным, как Кристофер Рив. Впрочем, плохо было то, что один из осколков кости мог в любой момент разрезать главную артерию.