Книги заставляют тех, кто пишет на религиозную тематику, быть искренними. В книге ты не можешь запереть дверь зала, запугать свою аудиторию или войти в транс. Ты просто помещаешь на страницу голые слова, а они уже говорят сами за себя. В результате, Лиз Кертис Гиггз, бегло просмотрев одну из страниц книги «Просто христианство», затем прочитала еще одну, а потом — еще одну, и так — до тех пор, пока не дочитала книгу до конца, твердо обратившись к вере во Христа. Чак Колсон, который в совершенно других обстоятельствах взял в руки эту же книгу, понял, что Льюис каким-то сверхъестественным образом поставил точный диагноз его духовной болезни — гордости.
Я очень сомневаюсь, что Оксфордский профессор Клайв Стейплз Льюис, когда писал свою книгу, предназначал ее для людей, подобных Лиз Кертис Гиггз или Чаку Колсону. Он просто изложил на бумаге содержание своих радиопередач, в которых пытался вернуть надежду и принести духовное возрождение Британии, разоренной Второй мировой войной. Писатели, как свидетельствует мой скромный опыт, не имеют ни малейшего представления, кого затронут их книги, и какое влияние они окажут в будущем.
Из предисловия к книге «Несмываемые чернила: 22 выдающихся христианских лидера о книгах, которые сформировали их веру»
7 марта
Неспособность
Я люблю свою работу, и не могу представить себя занимающимся чем-то другим. Тем не менее, я приступаю к делу с глубоким чувством смирения, осознавая, что мы, писатели, — не намного лучше «любопытных Варвар», подсматривающих в замочную скважину реальности.
Однажды я написал о своем друге по имени Ларри, одном из самых удивительных людей, которых я когда-либо знал. Будучи бисексуалом, он оставил у себя за спиной вереницу связей с представителями обоих полов. Спасаясь от алкоголизма, он начал почти ежедневно посещать собрания анонимных алкоголиков, в результате чего вот уже двадцать лет не пьет и, более того, — сам стал консультантом для зависимых. Ларри рос в семье менонитов, однако, взбунтовавшись, пошел служить во Вьетнам, по возвращении откуда стал убежденным пацифистом.
На фоне всех этих событий он стал христианином. По словам Ларри, он обратился ко Христу, благодаря двум гимнам: «Такой, каким я есть» и «О, благодать». Когда он услышал слова этих песен, до него впервые дошло, что Бог действительно хочет принять его таким, какой он есть. Божья благодать столь удивительна! С тех пор Ларри по-своему следует за Богом. Он определяет свою дилемму так: «Думаю, я застрял где-то между ‘такой, каким я есть’ и ‘такой, каким меня хочет видеть Бог’».
Я кратко пересказал историю Ларри во вступлении к одной статье в журнале «Христианство сегодня», изменив некоторые детали, чтобы сохранить конфиденциальность. Через несколько недель мой друг позвонил мне. «Я видел статью», — сказал он. Я молча ожидал, и тогда прозвучали потрясающие слова: «Филип, я всю свою жизнь старался быть настоящим, трехмерным человеком, а ты ужал меня до иллюстрации размером в два абзаца».
Ларри, конечно же, был прав. В тот момент я понял, что он в точности уловил суть нашей, писательской, работы: мы ужимаем. Ужимаем величие человеческого естества до сухой статистики, иллюстраций и журнальных заголовков. Журналистика (как и всякое искусство) — это не реальность, а лишь изображение или описание, которое никогда не сможет до конца отразить истинную суть вещей. Я стараюсь напоминать себе об этом каждый раз, когда сажусь за клавиатуру. Я делаю все, что в моих силах, чтобы отразить истину, но мне это никогда не удается. Для меня это просто недостижимо, но таков удел моего странствия по дорогам писательского призвания.
Из главы «Литература факта: писатель как журналист»
книги «Текучесть слога: 20 верующих писателей размышляют о своем творчестве»
8 марта
Когда рушится экономика
Во время бурной недели 2008 года, когда мировые фондовые рынки пережили падение в семь триллионов долларов, мне позвонил редактор журнала «Time». «Как следует молиться во время таких кризисов?» — спросил он. В процессе беседы мы пришли к выводу о существовании трех уровней молитвы.
Первый уровень очень прост. Это — инстинктивный зов о помощи. Взгляните, например, на молитву Иисуса в Гефсимании. Его пот капал, как капли крови, когда Он «скорбел смертельно». Тем не менее, Его молитва перешла от: «Пронеси чашу сию мимо Меня» — к: «Не Моя воля, но Твоя да будет». Молитва избавила Иисуса от тревоги, укрепила Его упование на любящего Отца и дала смелость принять крест.