Наконец прибыл пароход, большой, просторный и удобный. Я привёз мои чемоданы и занял каюту. Мой сосед, старичок англичанин, был замечательно мил, но мои уроки не спасли меня, я почти ничего не понимал, что он говорил мне, и мы объяснялись больше на манер глухонемых. Он познакомил меня ещё с несколькими своими знакомыми англичанами, но и там дело ограничилось больше любезными улыбками. Всё население парохода было исключительно английское.
Тут меня постигла неприятность: утром, в Скандинавских горах, когда я всё время высовывался в открытое окно вагона, мне продуло глаз и теперь он время от времени начинал слезиться. Ужасно противно, особенно за обедом, когда приходилось иметь безутешно рыдающий вид.
Море было спокойное и нас ничуть не качало.
Мне суждено иметь милых каютных соседей, но непременно встающих в пять часов! Так сегодня поступил и мой англичанин, добрый сын своей церкви, ради воскресенья читавший с рассветом молитвы. Глаз мой то проходил, то опять слезился и очень портил путешествие. Мы шли открытым морем. Чуть качало, но не укачивало. Дул сырой ветер и я однажды, желая согреться, но не желая уходить с палубы, пил виски. Днём обыграл каких-то коммивояжёров в шахматы. Вечером качало сильнее, но я свыкся и мне хотелось, чтобы была буря. Я долго гулял по палубе, все уже ушли спать. Палуба длинная и приятная для прогулки. В двенадцатом часу я наконец устал и пошёл разыскивать каюту.
В семь часов мы причалили к Нью-Кастлю. Я простился с моим англичанином, который уже успел познакомить меня со своими племянницам, сухими, но не лишёнными интереса англичанками, немного напомнившими Умненькую, и звал меня к себе в гости. На пристани вскрытие чемоданов в таможне с поверхностным осмотром. Затем я в каком-то допотопном фаэтоне поехал по скверному городу на вокзал. Здесь меня удивили две вещи:
1) второго класса в Англии нет - первый и третий, причём третий удобный, мягкий, чистый и все едут в нём; первый класс для людей определённо богатых или солидно предубеждённых;
2) за багаж с меня ничего не взяли и не выдали квитанции: просто поставили в багажный вагон, а приехав в Лондон, я пришёл и, ни слова не говоря, взял.
Итак, поезд отбыл из Нью-Кастля, от которого было четыре часа езды до Лондона. Мчались мы с замечательной бойкостью: приятно было глядеть в окно и покачиваться в мягком кресле, хотя и третий класс. Виды в окно зелёные и симпатичные, красивее Германии, среднее между Швецией и Францией. Публика в вагоне интеллигентная и чистая, лучше второго класса провинциальной России. Нас пригласили скушать ленч и путь до Лондона проскользнул живо. В Лондоне я обошёлся без носильщика. Вспомнив, что я «сокол», забрал оба тяжёлых чемодана и маленький саквуаяжик, нанял такси, чётко произнеся адрес, и приехал в Clifton Gardens. Меня встретила сначала Мария Ивановна, а потом милые Андреевы. Лондонская жизнь началась.