- Собственно, какие же это концерты ИРМО?...
Гартман несколько неторопливо ответил:
- Да петроградского отделения, которые бывают каждую зиму.
Я, поблагодарив за честь и объявив согласие, выразил моё удивление, как это они меня приглашают. Но дело вот в чём: концертная комиссия в настоящее время состоит из Арцыбушева, Гартмана и ещё кого-то. Гартман, кажется, интересуется моей музыкой, а Арцыбушева я привлёк весной на акте, когда он, прослушав Концерт, явился ко мне за кулисы, представился и похвалил. Я, помню, тогда рассказывал об этом случае Мясковскому и Каратыгину. Оба громко фыркнули:
- Ну вот вас и пригласят в ИРМО!
И они, и я считали это невозможным и даже смешным.
Гартман довольно долго продержал меня у телефона, разговаривая обо всём, был крайне любезен и приглашал к себе. Он спросил, какие я ставлю материальные условия, я ответил, что не знаю, вероятно, у них есть своя такса и им виднее. Я доволен.
Я начинаю поздно вставать: в четверть одиннадцатого я ещё в постели. Сегодня пробовал кое-что сделать в двух намеченных «Сарказмах», но из этого ничего не вышло. Кое-что написал в «Симфоньетту». В общем наработал мало. Во втором часу пошёл в Консерваторию поглядеть на знакомых, но почти никого не встретил, сегодня было пустынно. У Черепнина нарыв в горле. С августа кутается в бобры - вот и простужается. Переменил, наконец, мой заграничный паспорт на российский, купил французскую газету, записную книжку, цветную рубашку, а то у моих всех лондонских короткие рукава. Вечером играли в бридж Захаров и Николаев. Башкиров разболелся и надул, Андреев тоже обещал приехать, но не поспел. Захаров не так плохо играет в бридж, Николаев тоже соображает. Оба очень шикарные, явились в визитках. Захаров поворчал, что зову в бридж играть, а никого нет. Я ответил:
- Подожди, хорошо будешь играть на твоём концерте, так я тебе устрою большой бридж.
Держал он себя мило, сдержанно и очень старался хорошо играть в карты. «Утёнок» имел большой успех. Говорит, необходимо его инструментовать.
Обдумывал конец скерцо в «Симфоньетте», рылся в курсе инструментовки Римского-Корсакова, обдумал этот конец и с музыкальной, и с инструментальной сторон, но не написал ни одной ноты. После завтрака пролез Кобылянский и показывал свои сладенькие трельные этюды. Хотя он кончил теорию композиции, но как он беспомощен.
Затем я по солнцу собрался пешком на Острова. Звал Башкирова, но он еще не совсем здоров. Между прочим, очень славная его сестра, княгиня-то. Она на год старше его, но выглядит совсем девочкой. Я доехал до Аптекарского острова и самостоятельно, не без удовольствия, прогулялся на Стрелку и обратно. В тумане, сменившем солнце и залившем всё как молоком, вернулся домой обедать. Я устал от прогулки, но решил заниматься. Дикая идея: написать квартет. Ужасно некстати: некогда задумывать новые планы, когда старых не оберёшься: «Сарказмы», «Симфоньетта», романсы (до шести), балет, фортепианные вариации, скрипичный концерт! Вторая дикая идея: написать этот квартет диатонически, весь на белых клавишах, а первую часть (главную партию) в строе седьмой ступени{217}. Как ни так темы и музыка сочинялись сегодня страшно легко.
Позвонила... Нина. Спрашивала, намерен ли я когда-нибудь прийти к ним или позвонить, или вообще, не позвони она сегодня, я молчал бы до 1915 года. Я отвечал что это вышло случайно, я был занят эти три дня. Она настоятельно требовала, чтобы я сегодня приехал к ним. Я отвечал в светском стиле любезного, но постороннего молодого человека, и это её сердило. Я старался перевести разговор на другие темы, но она сказала, что раньше я её огорчил так, теперь иначе и что если я не прийду сегодня, то между нами ничего не останется (?!), сегодня она меня приглашает в последний раз, а затем я могу хоть и не существовать. Я ответил, что в ближайший день я постараюсь непременно побывать у них, но сегодня всё же не могу. Она сказала, что последующие визиты её не касаются, а раз я сегодня не желаю, то - до свидания и повесила трубку. Я немного полежал на диване и у меня поболел висок. Затем я принялся за квартет. Тема выходила за темой и я даже думал, что сделаю сегодня всю первую часть. Однако до этого было далеко.