- Смотрите, как этот тип удобно сидит, - заметил я Верочке.
- Это Макс, ученик Оссовской, - пояснила та.
Позднее я его опять увидал в Консерватории.
Той же Алперс говорю:
- А мне очень нравится лицо этого самого ученика вашего.
- Да, у него черты довольно правильные. Он очень музыкальный...
- Хорошо играет?
- Нет, ещё не особенно, на младшем курсе, но он прекрасно знает музыкальную литературу. Я с ним иногда спорю, так прямо сержусь - он обо всём решительно знает. Даже знает папины романсы.
Меня это заинтриговало и явилось желание с ним познакомиться. Впрочем, я скоро об этом забыл.
Теперь, когда на экзаменах я часто находился в обществе госпожи Алперс и её подруги Камышанской, к ним, как товарищ по классу, часто примыкал и Макс, который, кажется, ничего не имел против познакомиться со мной. Мы скоро разговорились, и с тех пор наша компания в четыре человека всегда сидела на экзаменах вместе. После экзаменов мы часто все вместе возвращались домой, ибо всем нам было по дороге.
Впрочем, чаще мы шли втроём, без Камышанской. Обыкновенно мы с Максом доводили Верочку Алперс до дому, на её 6-ю Роту, затем возвращались до 1-й - и Макс шёл направо к себе, а я налево к себе, к своему Покрову. Эти прогулки были очень приятны, мы оживлённо болтали, Макс бывал иногда остроумен.
Погода была хорошая, стало пахнуть весной, мы захотели прогуляться куда-нибудь подальше, например, в Летний сад. Сказано - сделано. Условились о дне, собрались в Консерватории втроём и пошли. Дошли пешком до Никольской, там сели в трамвай и доехали до Троицкого моста. В Летний сад уж решили не идти - не стоит, сели на пароходик и поехали к Спасителю. К Спасителю не зашли, а дойдя до Каменноостровского, сели в трамвай и поехали в Новую деревню: никто не знал, что это такое Новая деревня, интересно посмотреть. Приехали, погуляли с четверть часа, съели шоколад, который был со мной. На обратный путь сели на пароходик и приплыли к тому же Летнему саду. Опять сели в трамвай и прибыли к тому же Никольскому рынку. Затем проводили Верочку домой и разошлись по домам.
Верочка осталась очень довольна прогулкой, я - просто доволен, Макс - «ничего». Макс очень ловок в разговоре и под конец, когда я утомился с прогулки, стал даже немного меня изводить своим умением придираться к словам. Мне уж лень было соображать и парировать его, и это задело меня, - Макс сильно возвысился в моих глазах.
Тут же мы уговорились о новой прогулке, побольше. Я даже проектировал подальше, куда-нибудь в пригород, но затем решили сесть на пароходик на острова, ехать, пока он идёт, и затем пройтись пешком на взморье. Увеличили компанию Камышанской. Кого бы ещё? Но больше никого не придумали.
Через два дня была генеральная репетиция акта. Была и Алперс, и Камышанская - я с ними раскланялся, обмолвился несколькими словами. Почти всё время сидел с Максом, который действительно знает много музыки. Мне даже доставляет удовольствие выпаливать ему какие-нибудь страшные «Märchen» Метнера, которых он не знает, или последние опусы Скрябина. Впрочем, его господином Скрябиным не всегда удивишь.
На другой день был акт. Понятие о консерваторском акте соединяется со страшной толкотнёй, теснотой, массами народа и невероятной длиннотой действия. Я поместился на балконе, у самого края, у сцены, и сидел на красном бархатном заборчике, прислонясь к стене и уперевшись в сетку. Место очень удобное, особенно для наблюдения партера. Вначале великолепное зрелище представляли собой перерывы между первыми номерами акта, когда отверзались двери в зал и запоздавшая публика устремлялась в него. Точно потоки лавы ползли ото всех дверей, сливаясь на перекрёстках и устремляясь дальше по проходам. Всё это двигалось, ползло и наконец плотно заполнило все проходы и все пустые места в зале - яблоку было упасть некуда. Теперь интересное зрелище представляли опять-таки окончания номеров, когда весь зал подымался с кресел, чтобы лучше увидеть, что на эстраде. Разом всё вырастало на аршин - зал был похож на котёл с молоком, которое вдруг подымается, начиная кипеть.
Вначале я никого знакомых не встретил, конечно, интересных знакомых. Но я спокойно решил, что акт продлится шесть часов и все успеют друг друга найти. Так и случилось. Наскучив слушать, я пошёл длинными коридорами в учебную Консерваторию. В пустом коридоре наталкиваюсь на Алперс, в новом белом платье, очень эффектном.