(10) 23 мая
Шестнадцатый и последний день железнодорожного пути протекал лениво. В восемь часов вечера приехали во Владивосток и сразу попали на шумный несколькоэтажный вокзал американского типа. Несмотря на чрезвычайную переполненность города, я с моим соседом, московским корреспондентом, достал приличный номер. Начал реализировать мои письма и звонил по телефону.
Дукельский в Японии, зато редактор самой большой местной газеты оказался очень мил и я был у него в этот же вечер.
Пароход в Японию, кажется, послезавтра; формальности выезда за границу незначительны (а так пугали в России!), но иены, иены, увы были 2.70, а теперь 4.
Я снова обеднел.
(11) 24 мая
Первый визит - японскому консулу за визой. Этот негодный формалист требует
703
пять дней на визирование паспорта. Японцы боятся из России большевиков и немецких шпионов. «Вы понимаете. - сказал консул, - что если мы вам просто дадим визу, то она вообще не имеет никакого смысла?» А когда я стал настаивать, ссылаться на мои бумаги и т.д., он ответил, что я скорее получу визу, если пойду сейчас за фотографией, необходимой для того, чем если буду длинно разговаривать с консулом. Я был очень недоволен замечанием и отправился на базар к фотографу-моменталисту. Итак, я застреваю во Владивостоке на пять дней до среды. Я только потому не сержусь, что при отъезде ещё из Кисловодска предвидел, что путь готовит мне многие задержки, и тогда же решил, что во время них надо сохранять хладнокровие и не портить себе настроение. Владивосток довольно живой город со многими кафе, в которых вещи, для петроградца совсем забытые. Пирожные, шоколад, булочки и сколько угодно сахару, настоящего, белого, рассыпчатого как бриллианты.
(12) 25 мая
Настроение разрозненное и даже не слишком весёлое, - не проще было бы сидеть в России, где и друзья, и музыка. Но все эти мысли - слабость и порождение владивостокского бесцелия и безделия.
Учу испанский. Слов шестьсот знаю довольно твёрдо.
(13) 26 мая
Сегодня занялся моими рассказами. Очень бойко пошёл «сонный» рассказ. И настроение сразу очень хорошее.
Днём был на скачках, где шли и брали призы лошади Mme Янковской, друга Бальмонта. Это в момент прихода к старту очень увлекательно, но на час-два, а затем утомительно.
Был на вечере здешних футуристов. Они пытаются дерзать как настоящие футуристы, но вещи их довольно невинны. Я в качестве председателя земного шара, т.е. в качестве их прямого начальства, хотел подтянуть их (потому что у истинных футуристов, итальянцев, отличная дисциплина), но стоило ли?
(14) 27 мая
Сегодня день тринадцатилетия Цусимской битвы. И странно во владивостокском порту видеть рядом стоящими «Асахи» и пленённого им «Орла», оба теперь в качестве японских стационеров (и не будущих ли оккупаторов Владивостока?).
С большим удовольствием писал «сонный» рассказ, который я назвал «Какие бывают недоразумения». Я от того так долго не мог взяться за него, что хотел писать в серьёзном тоне: в Норвегии, солидный инженер, - а после того, как я нашёл этот тон, более шутливого оттенка, дело сразу пошло на лад.
(15) 28 мая
Виза есть. Редактор газеты обещал достать мне билет на завтрашний пароход и разменять иены, но они растут и уже дошли до пяти рублей. Надо же, как раз к моему приезду! Я решил разделить деньги пополам - на половину куплю иены, вторую спрячу под подкладку в шляпе и рискну провезти, раз, говорят, осмотр не строгий.
Рассказ бежит оживлённо. Думал кончить сегодня, но голова начала грозить болью, поэтому остановился на последней главе.
704
Под Таганрог:
«Милый Боречка, японская виза, японские иены, всё получено. Завтра в двенадцать часов дня сажусь на «Хосан-Мару» и через два дня буду в Иокогаме. Прощай Россия, прощайте старые мечты, да здравствуют новые берега! С.П.».
(16) 29 мая
Хотя пароход был заранее расписан, но по протекции получил место второго класса, чему был очень рад, так как готов был ехать даже в третьем. Но иены получил очень скверно и в последнюю минуту: 5.60!, т.е. доллар за 11.20 - это преотвратительно. Я взял только на две с половиной тысячи - остальное в шляпу. Хотя я боялся, что на пароходе меня обыщут и арестуют, но ничуть - даже не открыли чемодан и не спросили ничего. Так что я ещё не верил, что уже прошёл через все игольные уши, когда пароход отчалил от берега. Разговор с офицером парохода: три мили.
Итак, прощайте, большевики! Прощайте, «товарищи»! Отныне не стыдно ходить в галстуке и никто не наступит на ногу.
(17) 30 мая
Спал плохо, потому что каюта крошечная на четверых + двое детей. Пароход «Хосан-Мару» в 2340 тонн, 12 узлов. Море тихое, густой туман. Это холодное течение из Охотского моря встречается с тёплой веткой Куро-Сиво, и отсюда испарения. Поэтому и температура в течение дня сразу переменилась из прохладной в тёплую. Превращение к вечеру было замечательное: стало тепло и ясно - мы были в тёплых водах.