Изыскиваю все способы, чтобы дать маме телеграмму. Мысль, что она, быть может, с марта не имеет от меня известий, положительно не даёт мне покоя.
(14) 27 декабря
Хотя ночь была проведена не слишком спокойно, но очень часто после таких случаев отлично сочиняется. Так и сегодня. Вторая картина не пошла, а прямо помчалась. Либретто не было, но оно и не понадобилось. Вместо слов вытьё и восклицания, и всё среди адского вихря. Половина картины готова. Вечером так устал, что пошёл в кинематограф, что со мной бывает редко.
(15) 28 декабря
Сегодня очень долго спал. Но потом работа шла хорошо и вторая картина готова. Удалась, хотя с инструментовкой придётся ещё повозиться. Длительность - три минуты, это даже короче, чем я думал. Итак, протяжение во времени у оперы в порядке: длиннот нет.
(16) 29 декабря
Утром не сочинял, был на альтшуллеровской репетиции, где пела сталевская23 Верочка романс Римского-Корсакова «Роза и соловей» в моей инструментовке. Инструментовал я его уже месяца два назад по её просьбе и аккомпанемент так прост, что прямо нечего было делать. Но когда сегодня я его услышал, то звучало прямо прелесть как хорошо. Я доволен, что так удачно инструментовал.
Начало третьей картины долго не хотело клеиться и портило настроение, а потом вдруг пошло и притом очень хорошо. Если бы не позднее время и не усталость, дописал бы до появления Трагиков.
23 Т.е. жена Сталя.
758
(17) 30 декабря
Сегодня порядочный кусок. Кончил ушедшими Трагиками. Днём ходил за покупками, купил себе цилиндр взамен сбитого во время мирной демонстрации. Вечер провёл у Башкирова. По-видимому, союзники скоро займут Петроград. Воображаю радость голодной, запуганной, наполовину казнённой интеллигенции! И неужели в самом деле к лету можно будет просто сесть в поезд и поехать по Европе в Петроград?
(18) 31 декабря
Остановка в сочинении, потому что после появления Трагиков не было либретто. Писал либретто и кончил акт, но музыки не сочинил ни одной ноты.
Новый год встречал у Mme Люисон, весьма интересной и образованной дамы, обитающей в собственном особняке на 5-й авеню. Она сказала мне: «Не оставайтесь долго в Америке, среда убьёт вас, вам надо более утончённое общество Европы». Чтобы американка сказала такую вещь, надо чтобы она была неглупой женщиной. Вообще же я у них был в первый раз и мне не слишком хотелось встречать Новый год в каком-то новом доме, среди неизвестных мне лиц. Но здесь не встречают Новый год торжественно, нет часов, медленно бьющих двенадцать ударов, никто не встаёт, ощущая торжественность момента и предаваясь в течение этих двенадцати ударов мечтам, желаниям или воспоминаниям, хозяин с поднятым бокалом не провозглашает первый тост.
Здесь нет традиций и милых маленьких суеверий. Когда я без четверти двенадцать вынул часы, хозяйка, рядом с которой я сидел, спросила:
- Разве вы торопитесь?
Я ответил:
- Нет, но я хочу знать, далеко ли Новый год.
Она улыбнулась:
- Будьте спокойны, когда он придёт - все зашумят.
И действительно, зашумели. Защёлкали трещётки, зазвонили бубенцы, задудели игрушечные дудки. У каждого перед прибором лежал какой-нибудь предмет для делания шума. Так шумели минут пять, а затем все стали пить шампанское, которое, впрочем, пили и до этого, и иногда чокались с соседкой. Да, здесь встречают Новый год по-детски, глупо, весело и пусто. Может в этой детскости даже есть более глубокая бессознательная мудрость. Но нет поэзии.
Итак, 1919 год.
1918-й год оказался на тринадцать дней короче, так как я встретил его по старому стилю, ныне отошедшему в предание. 1918 год весь прошёл под флагом Америки: январь-февраль планы, март-август путь и сентябрь-декабрь сама Америка. Я был готов к обоим результатам: и бешеным успехам и чистке с голода сапог. Линия прошла посередине, ближе к бешеным успехам, за вычетом из них недоумения, которое вселяет моя музыка. Но я удрал из России - и это много. Если бы только вытащить оттуда маму! Но кабель через Константинополь по- прежнему закрыт.
Любопытно, что бешеный успех вместо меня сделал Рахманинов, так мрачно и равнодушно приехавший из своего Копенгагена. Но его два популярных прелюда за восемь лет, протекших с его первого приезда, до того выгрались в уши любой девицы, берущей уроки музыки, что, неожиданно для себя, Рахманинов нашёл здесь такую популярность, какая ему не снилась. И теперь битком набитые концерты и десятки тысяч долларов. Я радуюсь за него и за русскую музыку и даже добродушно воспринимаю то, что он, как будто и относясь ко мне премило, всё же протестовал