— Смешной какой. — через губу сплюнул лысый. — Взять его с собой вместо радио? Песни какие знаешь, чудак на букву эм?
— Да, старшой, радыва там нэ ловит нэ фыга… — согласился кавказец, подгоняя разгрузку. И оба почему-то заржали.
Место 'Нивы' в гараже занял милицейский УАЗик с трупом водителя. В самом деле, не на улице же ему своей бесхозностью местную публику смущать? К моему удивлению прицел предназначался не для снайперской винтовки, а приладился на РПК. Как только троица закончила с экипировкой, меня и соседа вывели на огород.
Главный приказал облить дерево соляркой, а сам высыпал на грудь Семеныча горстку наград. Когда успел собрать и как нашел — для меня осталось загадкой. Затем каждый из бойцов попрощался со старым боевым товарищем. Вспыхнул погребальный костер.
— Салют последней чести, на! — скомандовал лысый 'диверсант' и вся троица прицелилась Богу в бороду. И трижды грохнули одиночными. Ну и правильно, кого им стеснятся, на своей земле боевого товарища в последний путь провожают.
После чего запрыгнули в машины и отправилась навстречу своей судьбе. Мы с соседом остались в пустом доме. В гараже выпотрошенный тайник, трупы милицейского наряда и УАЗик, чье лобовое стекло забрызгано кровью водителя. В доме тоже образовался красный уголок. А на дворе пылает кострище, аж елки трещат. Но ничего, до заборов ему далеко, а на крышах соседних домов ледок местами… Интересно, а пожарные ездят на вызовы? Не, не успеют. Покойся с миром, Семеныч…
Сосед подобрал свою двустволку, беспечно позабытую у поленницы рядом с баней и простоявшую там незамеченной никем из сегодняшних посетителей.
— Чего делать будем, Витя? — спросил с некоторым трудом сосед. Мужика колотило. Отходняк он еще страшнее прихода, это если про коктейль страха и водки.
— Я пройдусь по хате. Мне… надо. Просьба у меня к вам, Степан Леонидович, большая. Домой меня отвезти. Я заплачу.
На это он покачал головой: какие, мол, еще деньги?
— Я за машиной. А вдруг еще приедут?
— Не приедут. Эпидемия это. Разбегутся менты своих домашних спасать, а кому спасать некого, найдут себе занятий и приключений. Без нас. Вояки эти все верно рассчитали, потому что знают то, чего мы с вами еще не знаем.
Почему я так уверенно рассуждал? Да как-то сама собой уверенность возникла и окрепла в голове, на основе простого факта: от советской 'ментовки' до Семеныча пять-семь минут езды. Даже на самоубийственный выстрел они приехали с часовым опозданием. А если их вызвали на первые выстрелы Семеныча, это черти когда было!
— Ладно, я за машиной. Прогрею чуток и выходи.
Вот так. Плевать, что недавно остограммился. События последних двадцати минут изрядно прочистили нам мозги от алкоголя. Еще бы и дороги от соловьев-разбойников прочистил кто. Эх, где наша не пропадала!
Отличная идея перебраться к Семенычу в добротный двухэтажный домик потеряла свою привлекательность сразу после того, как в гараже появились сразу три убитых милиционера. И труп зомби на соседском огороде. И погребальный костер. Да и вообще смысл перебираться в частный сектор? Отопление все равно центральное. Дом далеко не крепость, хотя и сложен на совесть из кирпича. Все долги розданы, прежние планы доставать из кошачьей попы не будем, лучше нарисуем новые.
Облетел дом ураганом. Схватил в прихожей сумку — накидал в нее дюжину банок тушенки, той самой, что неделю назад покупал для Семеныча в 'Ленте'. Далее к столу. Вытянул ящик с вилками-ложками на всю его настоящую длину, выломав два тоненьких гвоздика-стоппера. Потертый ПМ с запасным магазином переехал из тайничка в карман куртки.
Теперь к шкафу. В сумку полетели новые камуфляжные штаны. Старый все равно хотел их мне подарить на следующий День советской армии и военно-морского флота. Ага, здесь уже порылись товарищи по оружию, но денег не взяли. А я возьму. Все-таки ветеранская пенсия это немало. Особенно, если там не одна пенсия. Семеныч явно химичил на молочишко в свободное от алкоголизма и моего воспитания время. Не внуки же ему подкидывали на бедность? Внуков я и не видел никогда, даже на фото.
Стопка постельного белья улетела долой, освобождая дно платяного шкафа. Правая рука выкинула лезвие кизлярского складышка. Ножом с первого раза подцепил дээспэшную панель. Под ней две коробки из-под обуви. Забрал обе. Доску и белье заправил назад в шкаф. Счет шел на минуты, про пожарных-то ни я, ни Старый как-то не подумали, а зря. Столб дыма далеко видать. Сосед уже выгнал на улицу старую 'Тойоту' и обогащал выхлопом ароматы частного сектора.
Когда мы свернули на Проспект Мира, мне в голову пришла совершенно дикая мысль. Но пришла ведь, чего скрывать! Ведь ничто не помешает мне, как приедем на место пальнуть доброму соседушке в головушку. И будет у меня своя тачка и еще одно ружьишко. А у его семьи не будет кормильца и единственного защитника. А что? Теперь каждый сам за себя. Арифметика проста, кто сейчас побольше под себя подгребет, тот подольше проживет. Жесть. Было б ради чего душу губить, точнее две. Ну, на хрена мне, спрашивается, еще ружье, если я со своим еще не научился управляться, как следует? О ценности машины и вовсе говорить нет смысла. Куда ехать, если все выезды из города наверняка забиты? До первого отморозка, который не задумываясь стрельнет мне в голову из-за ружья и тачки?
— Дальше не повезу. Извини. — Сосед остановил машину. Толи учуял нехороший запашок моих мыслей. А может до него, наконец, дошло, что в лихие времена лучше находится вместе со своей семьей. Тем более, в городе постреливали. Пока редко и все больше одиночными. Мимо прокатила милицейская 'буханка' с мигалкой. Следом 'Скорая'.