Соня Ергенова
Дневник Человека-Сарая
21 июня, четверг. Сарай
Я сижу в Сарае, правда не на том месте, где бы я хотела сидеть – не в главном отверстии Сарая, а в боковом, заросшем крапивой – по причине того, что у меня в Сарае появились соседи – козы-сараи. Я не то чтобы их боюсь, я просто впервые так близка к козам и не знаю, чего от них можно ожидать.
Я долго подходила к Сараю то с одной стороны, то с другой, коза тем временем наблюдала за мной, а козлята, когда я появлялась в их поле зрения, переставали жевать. Сейчас мне удалось разместиться в боковом проеме. Коза внимательно посмотрела на меня, размышляя, достойна ли я места в Сарае. В размышлениях она уснула, предоставив мне возможность стать Человеком-Сараем. Мы с ней обязательно подружимся и с ее козлятами тоже.
Один из них сейчас делает попытку подойти ко мне. Мне не по себе, ему тоже. Он чешет ногой за ухом, глядит на меня, не моргая.
Ушел: не смог перепрыгнуть через дырку в полу в три бревна, унесенных тетей Лялей.
Коза проснулась, встала и смотрит на меня: у нее под хвостом большое розовое вымя, как яйцо.
Ко мне подошел другой козленок. Я дала ему травинку, он взял и ушел. Сеньора Коза мне доверяет. Козленок трется о сено, как кошка. Я тоже в сене: думаю, из Человека-Сарая может расти сено. Вот такими открытиями я постигаю сущность Человека-Сарая.
Коза ест полиэтилен. Мне неудобно говорить ей, что это вредно, так как у нее уже есть дети.
Сарай восхитителен: мошкары нет (меня только один раз что-то укусило), поскрипывает, качается на ветру бревно над головой.
Я поражаюсь сеньоре Козе. Ее можно сравнить с горшком Винни-Пуха, из которого выходит и в который входит одновременно.
Ко мне подошли все три козленка. Забавно. Один посмотрел мне прямо в глаза с двух сторон своего лица. Самый любопытный откусил кусок моего блокнота, сжевал его и потянулся к волосам, футболке. Нам пришлось прервать общение на этом моменте.
Сарай – это то, что нужно Человеку-Сараю. Думаю, я смогу им стать.
Коза с козлятами, ненадолго покинувшая меня, вернулась. Оказывается, блеяньем она подзывает к себе козлят, раньше я о таком не задумывалась.
Мне на главном месте Человека-Сарая, на которое, наконец, удалось попасть, все никак не устроиться, чтобы и удобно было и сверху ничего не упало. Сарай слегка в аварийном состоянии – крыша вот-вот рухнет.
Бабка Иза пришла, сказала коз не бояться. Козлят зовут Марта, Борька и Борька. Они хорошие, совсем ручные. А к козе лучше не подходить: ее приучили, что хлеб всегда дают, а коли, не дадут – боднет, да не больно. "Но она к тебе не подойдет!"– буркнула бабка Иза. Это почему это не подойдет? Ну и ладно.
Приходил Саша…
22 июня, пятница. Общество шмелей холостяков и Сеньора Соsа соn Ко
Сидеть в Сарае – это замечтательно!
В Сарае – словно в небе! словно в облаках… Своды бревен над головою… Сколько лет, сколько снов…
Сарай оказался живым и тесно населенным. Его не только посещает Сеньора Соsа со своими сопровождающими, но и в куче сена существует тайное общество шмелей-холостяков. По незнанию я, прислонившись к сену, закрыла им вход, за что один ярый шмель укусил меня за палец, когда я пыталась вытащить его из волос. Так я обнаружила их общество. Оно ведет активную деятельность и жужжит постоянно рядом со мной. Но теперь мы друг другу не мешаем.
Сеньора Соsа соn Ко не появляется, а жаль. Я теперь называю ее на итальянский манер. Коза любит располагаться у восточного отверстия и пережевывать траву вместе с соn Ко. Наполнит одну из камер желудка сеном, а потом лежит, отрыгивает сено и пережевывает его, тряся бородой и не моргая.
23 июня, суббота. Пустое, прозрачное, бесцветное
Я лежу в траве возле Сарая и пытаюсь почувствовать себя целиком вместе взятой с Вселенной в настоящем времени. К Сараю подходить опасно, поэтому я партизаню или сижу в засаде, но я надеюсь это недоразумение временное. (Я даже не буду вдаваться в подробности, что произошло).
Мне очень необычно быть так рядом с землей, обросшей травой, после долгой городской зимы. Я лежу на Земле и наблюдаю жизнь насекомых: жук в синем металлически-блестящем хитиновом скелете идет по травинке. Он легче травы. И трава лезет мне в глаза.
Представлять нет смысла – я лежу на огромной планете, внутри которой то жарко, то холодно, то невообразимо жарко. На ее поверхности сейчас столько всего разного, что вообще может существовать в данный период времени, то и существует. И на этой Земле сейчас живут и ходят все те же и кого я еще встречу… А то, что надо мной, то к чему я повернута через потолок каждую ночь своей жизни, не поддается представлению. И, тем не менее, то, что я в не воображаемом мире, остается фактом.