На улице уже никого не было, кроме двух гармонистов и ребят, да еще Мани, которая ходила с гармонистом. Мы подошли к этой компании и стали ходить вместе с ними. Один был настоящий гармонист, Паша Карчиков, другой же был Данило, играть он не умел, гармонь у него была плохая, сломанная, он только и делал, что растягивал ее да пел одно и то же про зеленую канаву. Мы хохотали до слез над ним. Вскоре компания наша увеличилась, пристали к нам еще какие-то ребята, а мы с Маней были лишь двое. Но мы мало от этого стеснялись и гуляли вовсю. Наконец гармонист, а вместе с ним и участковые ребята ушли домой. Остались только наши. Маня, я и Коля пошли к Мане на крыльцо. Вскоре пришли к нам Коля Осипушкин, Коля Моряков и Петя Кротов. Коля Моряков, брат Шуры-кузнеца, приехал на праздники откуда-то из-под Москвы, где он работает. Он был с балалайкой и немного поиграл. Но время было уже много. Маня ушла домой, я пошла тоже, и, конечно, меня провожал Коля. Вот не помню сейчас хорошо, тут же я ушла домой, или же мы постояли у изгороди. Кажется, что стояли, только немного. Домой я пришла, кажется, четверть третьего.
На другой день я встала в девять часов. Вышла на крыльцо, гляжу, наши мальчишки, уже в праздничном наряде, сидят у Осипушкиных на крыльце. Не успела я попить чаю, как вижу, что уже все ребята стали гулять на улице. Я стала скорее собираться и вышла на улицу. Против Гараскиного дома собрался круг, и уже танцевали. Я направилась туда. Проходя мимо Маниного дома, я увидела ее в окно с какой– то девицей не деревенского происхождения, а московского, как сказала мне потом Маня. Я прошла мимо и подошла к кругу, где стояли наши девчата. На бревнах сидели ребята и гармонист, который починил поломанную гармошку. Девчата сговаривались идти в парк. На второй день Успения здесь было заведено ходить гулять в одно село – Телепне– во. Там есть большой парк, где часто бывают гулянья. На Успение же там бывает особенное гулянье, праздничное, бывает очень много публики. Мне очень хотелось сходить в этот парк. Вначале девчата не знали, идти в парк или нет.
Наконец, решили идти. Маня почему-то отказалась идти, и поэтому я тоже вначале поколебалась, идти или нет. Но потом решила идти, хотя и без Мани. Пошло нас туда много. Из наших девчат остались дома Маня да Поля, остальные же пошли. Кроме того, пошли участковые девчата, митинские и еще какие-то, которых я не знаю. Ребята пошли все, что были в деревне, а было их у нас много и своих, и чужих. Гармония пошла с нами. До этого села считают восемь верст, но дорога показалась незаметной. Шли быстро, погода была хорошая, и идти было весело. Вышли мы из своей деревни в час дня и пришли в парк как раз к самому разгару гулянья. Мне очень понравилась та местность, где расположено Телепнево. Расположено оно на горе, посреди стоит церковь, в низине протекает ручей. Самый парк тоже мне очень понравился. Он довольно большой, много лужаек, тропинок и темных аллей, по обе стороны которых растут акации. Народу там было пропасть, и народ был самый разнообразный. Большей частью была, конечно, молодежь. Поверхностно взглянув на эту разношерстную публику, трудно было определить сразу, что это – городское гулянье или деревенское? Почти все девицы были одеты более или менее по-городскому, но кроме того, много было и на самом деле городских. Так как погода была хорошая, то большинство были раскрытые, и это несколько сравнивало деревенских девок с городскими барышнями.
Когда мы пришли, то на лужайке был собран круг и под гармонь танцевали. Часть публики стояла около круга, большинство же ходило по парку. Мы тоже стали ходить. Я ходила с Таисой. Ребята наши как пришли, так и уселись на лавочку, а нам за все время не пришлось ни разу присесть. При входе в парк стояли два мороженщика, и все, кто только приходил в парк, прямо покупали мороженое. Для деревенского люда это, конечно, большое удовольствие, ведь они редко его видят. Гуляли мы в парке до самого вечера и все это время только и знали, что ходили взад и вперед по одной и той же аллее. Да, совсем забыла. Наши, то есть дедушка, мама, папа, Валька и Нюра, тоже гуляли в парке. Они приехали на лошади и были там недолго, еще днем уехали домой. Совсем уже к вечеру собрались мы домой. Пошла нас опять целая партия, кроме наших, шли еще с нами вопревские, казаковские и прудиловские девчата и ребята. По дороге пристали к нам два вопревских хулигана и стали безобразничать. Взяли палки, да и ну сзади подгонять нас, как стадо баранов. Делать было нечего, пришлось бежать. Прямо целая комедия. Наконец эти хулиганы оставили нас, когда мы дошли до разветвления дороги. Одна дорога шла в Вопрево, другая в нашу деревню. Между тем солнце уже село и становилось темно. Пока мы дошли до деревни, была уже ночная темь. Придя в деревню, мы все разошлись по домам пить чай и ужинать. Придя домой, я переобулась, поела, попила чаю и отправилась на улицу. Народу на улице было еще мало. Я вышла на дорогу, гляжу, идет Маня с какими-то девчатами, пошла с ними. Вскоре народу стало прибывать. Пришли вопревские ребята с гармонью, устроены были танцы. Не помню уже, каким образом, но я очутилась с Ольгой. Мы с ней ходили по улице, пели, плясали, она мне поверила свое горе о том, что разошлась со своим прежним ухажером, каким-то Егором с участка. И разошлась-то не по своей воле, а потому что какой-то парень, глухой Яша, который, кстати сказать, приходится двоюродным братом моей матери, стал ухаживать за Ольгой и отбил ее от Егора, наговорив ему что-то. Ольга очень горюет об этом.