Только не воображайте, нахальные ваши носы, что я испишу вам еще и третью страницу; поймите, я не могу задерживать письмо более двух недель, оно непременно должно быть отправлено, и вы скорее получите такое короткое, как это, нежели будете дожидаться его лишнюю неделю.
Засвидетельствуйте мое нижайшее почтение декану, и миссис Уоллс, и чудной, милейшей миссис Стоит, и славной Кэтрин.
Письмо XXII
Челси, 28 апреля 1711.
[суббота]
Вечером. Я говорю «вечером», потому что сегодня утром закончил двадцать первое и как пай-мальчик собственноручно отдал его в почтовую контору. Сдается мне, юные дамы, что теперь я вас чуть-чуть опередил, самую малость, разумеется: я пишу вам двадцать второе письмо, а от вас получил — тринадцатое. До Лондона я добрался между двенадцатью и часом, надел там свою новую сутану и парик и пообедал с лордом Эберкорном, у которого не был со времени женитьбы его сына лорда Пизли, получившего за женой десять тысяч фунтов приданого. Ничего не поделаешь, ведь я теперь провинциал. Домой я возвратился точно так же пешком, а посему немного устал и лег в постель; я уповаю на то, что с божьей помощью воздух и прогулки принесут мне некоторое облегчение. Насчет статуэток для миссис Эш[493] я справлялся и уговорил леди Эберкорн помочь мне, а в Клогер напишу со следующей почтой. Терпеть не могу делать для нее покупки: она ведь непременно будет потом ворчать, я уверен. А сейчас я, с вашего позволения, займусь делом.
29. Я совершил нынче очаровательную прогулку в Лондон и обратно; там я умылся, побрился и прочее, переменил сутану и парик и в половине десятого отправился к секретарю, который рассказал мне, как он разошелся во взглядах со своими друзьями в парламенте; я страшусь этих разногласий и высказал ему большую часть своих опасений. Потом я побывал при дворе, где несколько человек в разговоре со мной крайне неодобрительно отозвались о его поведении. Обедал я с секретарем, и мы собирались заняться после этого одним важным делом, о котором он заговорил первый и сказал, что они с мистером Гарли убеждены в его необходимости; тем не менее, он дозволил одному из своих помощников явиться к нему после обеда, тот просидел до шести, и мы так ничего и не сделали; но какая мне о том забота? В следующий раз ему придется послать за мной и попросить об этом дважды. Завтра я собираюсь отправиться в Вестминстерскую школу на церемонию отбора юношей в университет; говорят, что это любопытное зрелище и изрядное испытание ума и сообразительности. Наш экспедиционный флот[494] только что отплыл, но я склонен думать, что их постигнет неудача. Господин секретарь жалуется на их нерасторопность, но все же возлагает на эту затею большие надежды, хотя признался мне, что четыре или пять государей посвящены в тайну. Боюсь, что в таком случае это не составляет никакой тайны и для Франции. Там восемь полков, а адмирал — брат вашего Уокера, акушера.
30. Утро. Я очутился в глупейшем положении: дождь льет как из ведра, а дошлые обитатели Челси перехитрили меня и заняли все три почтовые кареты. Как мне быть! Мне необходимо отправиться в Лондон. Это вы во всем виноваты. Идти пешком я не могу, разве только если одолжить плащ. Такова оборотная сторона моей сельской жизни. Мне следовало предвидеть подобные неудобства. Право, пойду пешком, несмотря на дождь. Доброго вам утра. — Вечером. Мне удалось воспользоваться каретой одного джентльмена и за шиллинг добраться до Лондона, где я остался ночевать. Я присутствовал сегодня при отборе юношей в Вестминстере и должен заметить, что это довольно-таки нелепая церемония, но говорят, что самая занятная ее часть состоится завтра. Обедал с доктором Фрейндом[495], вторым главой Вестминстерской школы, и в обществе дюжины священников и прочих. Меня уговорил остаться Прайор. Завтра на церемонии отбора будет присутствовать мистер Гарли; нам предстоит обедать по пригласительным билетам и слушать торжественные речи. Погода по-прежнему ужасно дождливая; я ночую у приятеля в Сити.
1 мая. Желаю вам веселого майского дня и еще тысячу таких же дней. Меня не пропустили в Вестминстер, потому что я пришел слишком поздно, а посему ни речей, ни стихов мне не довелось услышать. В трапезную меня тоже на пропустили: у меня не было приглашения, а просить, чтобы мне его оттуда вынесли, я не стал, потому что мистер Гарли прислал свои извинения за то, что он не может приехать, и доктор Эттербери тоже отсутствовал, а до прочих мне не было дела; кончилось тем, что я пообедал вместе с моим приятелем Льюисом у Кита Мэсгрейва[496], если вы слыхали о таком, и поскольку погода улучшается, чинно дошагал вечером до дома; я твердо намерен гулять и гулять до тех пор, пока не поправлюсь: по-моему мне уже несколько лучше. А как себя чувствует бедняжка Стелла? — Дингли чувствует себя вполне сносно. — Убирайтесь-ка отсюда, скверная девчонка, со своими увертками… «чувствует себя вполне сносно»! О, дорогие МД, придумайте что-нибудь, чтобы этой весной хоть немного побыть в деревне. Поезжайте в Финглас, или в Доннибрук, или в Клогер, или в Киллала, или в Лоутс. Получили ли вы, наконец, свою посылку? Не пишите мне, пока это письмо не будет отправлено, а я потороплюсь, чтобы успеть написать два в ответ на ваше одно. Поезжайте-ка лучше в Бат. А может, вы уже в Бате, если у вас действительно было такое намерение? Или поезжайте в Уэксфорд[497]. Делайте хоть что-нибудь для своего здоровья. Передали ли вы, что я отказываюсь от квартиры, как я просил? Мне только что принесли записку от жены декана Эттербери; она любезно уведомляет меня, что их сад, библиотека и все, что есть в доме, к моим услугам. Я живу как раз напротив них, но только декан большей частью пребывает в Лондоне со своей конвокацией; так что, юные дамы, не задирайте нос, — у меня, как видите, тоже есть свой декан и председатель конвокации[498], хотя он и не может похвастать таким хорошим вином и такой обильной едой.
494
495
497
498