О, Боже… Я был бы рад. Если бы не осознавал возможные последствия… Хотя, возможно, я старею…
Они закрыли глаза, полностью отдавшись нахлынувшим эмоциям и чувствам. Неожиданно они разорвали поцелуй, жадно смотря друг на друга и с не охотой восстанавливая дыхание и, возможно, сердца стук.
Я уже начал думать, что сейчас они уйдут и я смогу со спокойной душой уйти отсюда. Сидеть на одном месте без движения очень сложно, тело начинает рано или поздно бунтовать против этого негласного условия. Я был уверен, что меня не видно за занавесками, однако резко остановившийся взгляд Софии на мне, дал мне чётко понять, как я ошибался. Она покраснела, закачала головой и, отпрянув от мужчины, ушла прочь из зала, не проронив ни слова.
Фух… Спасибо, София, что не сдала меня…
Но несмотря на показавшееся мне спокойствие и удачный расклад событий, образовалась гнетущая тишина.
- Кристиан, вот ты мне скажи… Почему каждый раз ты так вовремя? – резко полу-рыком вопросил голландец, стоявший ко мне спиной.
У меня перехватило дыхание. Вначале я удивился тому, что меня спалили. Но… Потом мои мысли нацелились на поиск ответа на каверзный и злободневный для меня, в том числе, вопрос.
И, правда, почему? Даже я сам не знаю.
Иностранец подошёл к занавеске и резко её распахнул. Его холодный взгляд требовал от меня хоть какого-нибудь пояснения. Вспомнив бедного Себастиана, я решил, что сказать правду – это не такая уж и плохая идея…
- Я задремал, а когда проснулся, вы были уже здесь. Я не решился вам мешать. Больно, специфическая была атмосфера. Хотя, думаю, вы были так увлечены друг другом, что не заметили бы меня, если бы я отсюда вышел.
Я говорил спокойно и с не бывалой ранее для меня простотой. Возможно, алкоголь не до конца выветрился из моего организма. У моего собеседника аж глаз задергался. Не понимаю, какая часть моей речи вызвала такую реакцию, но…
- Как? – сосредоточенно выдал он, - Тут же было шумно… Музыканты здесь не далеко были! Себастиан на пару с каким-то гостем громко скандировал какую-то тираду на норвежском! Due pellicano (ит. «Два пеликана»)… Их даже на улице было слышно! Про мисс Вооп и Сторвинг я лучше промолчу… Anche presso l'università di tale follia non c'era! (ит. «Даже в университете такого безумия не было») А ещё этот Ламберт, чтоб его крокодилы сожрали!
- Ну, вот так! – только лишь развёл я руками на сию реакцию собеседника, - Можешь считать, что старею!
- Стареет он тут, - недовольно бормотал себе под нос голландец, - Сорок шесть ему, а он все „стареет да стареет“… В шкафу сидеть, видите ли, ему не поздно…
Опять за своё… Конечно, да, я понимаю, что может казаться, что сорок шесть – не срок. Но… Я уже и не мальчишка.
- Хватит уже передразнивать! – вспылил я, оборвав собеседника на полу слове, - Я все ещё тут. И все слышу.
- Цирк какой-то…
- Не то слово.
Наш разговор принял, наконец, более мирное течение. Поэтому я решил перехватить инициативу:
- Теперь я спрошу: Что это было?
- Ты про что? – с непониманием спросил парень.
- Не притворяйся, – строго заговорил я, - Габриэль, ты ведь понимаешь, что… У вас ничего не может быть. Я имею в виду…
- Да, понимаю, – с серьёзным тоном прервал он меня, - Это была ошибка. Наша общая.
- Ошибка? – переспросил я. Меня удивило выбранное моим оппонентом слово для описания сей ситуации.
- Приятная, соблазнительная, желанная.., - будто бы смакуя в памяти, произнёс шепотом он, - Но ошибка. Жестокая и беспощадная.
- Я не понимаю о чем ты. Не уж то все, что здесь происходило было лишь игрой? – задал я прямо интересующий меня вопрос, встав со стула и сделав шаг назад, к занавеске.
- Нет, Кристиан. Просто… - собеседник начал противится моему заявлению, а потом резко потеряв этот пыл, затих, погрузившись в свои мысли.
Мне кажется, что он и сам запутался. Разум начал вести войну с сердцем и наоборот.
- Всё будет сложнее, – будто бы со смирением закончил предложение иностранец, направившись к выходу, - Кристиан, думаю, что лучше о произошедшем здесь не распространяться. Доброй ночи.
На сим мы и расстались…
15 марта 1836 года
Утро, день и вечер вторника не предвещали ничего особенного. Гости окончательно покинули замок Акерсхус. Лакеи, слуги спокойно вздохнули, ощутив вновь поток свежего воздуха. Никакого шума, никакого гама, никакой суеты, никакой толпы…
Себастиан, явно, вчера перебрал с горячительными напитками. Понимаю, нервы сдают, но не надо сразу из крайности невротизма в крайность алкоголизма бросаться. Я любезно вначале порекомендовал, а затем настоял на том, чтобы мистер Хольм сегодня, соблюдая постельный режим, пил аспирин и побольше спал. Он несколько скептически отнёсся к моим медикаментам и предложил мне рассмотреть вариант рассола или аквавита. Но мне пришлось ему отказать и все же настоять на своём.