- Ты мне зубы не заговаривай! – услышал я, как иностранец прошипел сквозь зубы, - Времени осталось совсем немного. Говори, к кому ты обращался?
- Я думал, что после смерти Стефана все это закончится.., - с досадой выдохнул Его Высочество, - Бедная София… Бедная Аманда…
- У нас есть возможность все исправить, Оскар, - с трудом, но собеседник сменил тон, - Но мне надо знать. Кого ты нанял.
- Мне кажется, что это не поможет. Даже, если мы им заплатим, - серьёзно парировал мужчина. После этого я услышал металлический звон и глухой хлопок.
- Но попробовать стоит. А это ты успеешь. Но имеет ли смысл? – заверил его голландец и спокойнее спросил, - Так, кто?
- Ладно, - выдохнул норвежец, - Вот здесь весь список.
Образовалось молчание, которое прервал голландец, тяжело выдохнув и сообщив, что пойдёт наводить справки. Только он собрался с ним попрощаться, как его собеседник сказал:
- Я знаю, почему ты пытаешься мне помочь вместо того, чтобы просто и быстро решить это недоразумение. Но я чувствую, что иного выхода не будет. Что все наши попытки – плевна…
- Оскар, помнишь, легенду о кольце Соломона? – голландец сделал паузу и, видимо, получив ответ, продолжил, - «Всё пройдёт…». Оскар, не забивай себе голову, все наладится…
Снова шаги в мою сторону.
- Тогда ты должен помнить, что было и на обратной стороне кольца, Габриэль.., - ответил ему норвежец, - «И это пройдёт…» Но есть то, что пройти не может просто так. И ты сам это знаешь…
И вновь затишье. Слова Его Высочества поразили меня настолько, что меня оттолкнуло от двери прочь. Мое тело в беспамятстве шло к моим покоям.
Не в первый и не в последний раз я понял, что услышал то, чего знать мне не стоило…
8 апреля 1836 года – 9 апреля 1836 года
Утро четверга началось хорошо и ничего не предвещало неприятностей. Я позавтракал, прогулялся по саду, обменялся парой слов с Себастианом, который куда-то опаздывал.
Днём я столкнулся в коридоре с иностранцем, который, как оказалось, меня разыскивал. Он, не подводя меня к вопросу, сообщил мне, что ему нужна моя помощь. Я начал расспрашивать его о деле. Но он заверил меня, что оно не страшное и лёгкое, но очень важное. А так же он уверил меня, что все сообщит на месте.
Вот дурак! Я ещё не знал во что ввязался!
Итак. 8 апреля в девять часов вечера я должен был прийти на пересечении улиц Толлбугата и Акерсгата. Как мой знакомый меня и попросил, я пришёл в неприметной одежде. В обычных брюках, лёгком коричневом свитере и тёмном пальто редингот. Так же я прихватил с собой свою сумку с малой аптечкой.
Прям как в воду глядел!
Мне потребовалось около пятнадцати минут, чтобы добраться до места встречи. За несколько метров я сразу приметил среднего роста человека в высоких сапогах и чёрном плаще с опушкой. На его лицо свисал капюшон, но из под него я все-же смог увидеть золотистую щетину. Мне показалось, что он стоял здесь уже не малое количество времени, так как неуверенно переминался с ноги на ногу, потирая руками предплечья. Видимо, успел замёрзнуть. В это мгновение он был похож на взъерошенного воробья, который отчаянно пытался согреться. Я не решался подходить к незнакомцу, поэтому остановился в нескольких шагах от него. Но неожиданно он повернулся ко мне лицом, что-то недовольно бормоча на своём языке. Он поднял на меня свои зелено-карие глаза, в которых резко зажегся счастливый огонь надежды. Он подошёл ко мне с распростертыми объятиями и приветствиями. Тогда я узнал старого знакомого голландца.
-Кристиано.., - выдохнул устало молодой священник и с мольбой сказал, - Скажите мне, что хоть Вам он сообщил, во что Вы ввязались.
Я не мог обмануть служителя Бога, но и расстраивать собеседника я не хотел. Я решил поступить по совести. Поэтому смог лишь неловко покачать головой в отрицательном жесте.
- „Как я это люблю“, - протянул в театральной манере он, скрестя руки на груди.
В эту секунду к нам приблизился высокий, статный человек в тёмных одеждах, высоких сапогах и кожаном плаще, скрывающем портупею. Широкополую шляпу он сдвинул на лицо. На плече у него висела увесистая сумка.
- Ну, наконец, - сказал итальянец, когда этот человек подошёл к нам.