- Кристиан, отчасти я рад тому, что ты сказал. Но ты ведь сталкивался с заболеванием, напоминающее чуму. Однако имеющее существенные от неё отличия.
- Да.., - я согласился и настороженно продолжил слушать голландца.
- У Софии были те же симптомы.., - с еле видимым беспокойством сказал собеседник, - Но это не чума, Кристиан. Это настоящее биологическое оружие.
В эту секунду я ощутил как табун мурашек пробежал по коже, оставляя после себя холодный шлейф ужаса. Слова, как и мысли замерли на месте, прекратив свой привычный хаотичный танец.
- Б-биологическое оружие? – переспросил я, мысленно моля, чтобы он ошибся, оговорился.
Габриэль внимательно следил за моей реакцией. В его глазах мне показалось, что мелькнула мысль или воспоминание о чем-то, что он не хотел бы вновь пережить.
- Да. И распространяется оно с помощью опиума… Я нашёл лекарство, но… Не знаю, как оно действует...
Его немного передернуло то ли от страха, то ли от злости. После чего он встал изо стола, взял с соседнего стула кожаный плащ и шляпу и направился в сторону выхода, перед этим бросив мне:
- Прости, Кристиан. Это была плохая идея…
Я встал изо стола и сказал ему:
- Я помогу тебе.
Он резко остановился, будто бы не проверив моим словам.
- Я знаю, что ты искренне волнуешься за Софию. Но ты боишься встретить кого-то из обитателей замка. В особенности Оскара…
- Спасибо. – только и сказал он, немного улыбнувшись. После чего поклонившись, он отклонился.
28 февраля 1845 года
Утром я вернулся в замок Акерсхус. Меня вновь встретил маленький господин. Я спросил о состоянии Королевы и высказал, что хотел бы осмотреть её. Мальчик согласился и проводил меня в её покои. Всё та же светлая комната. Старый, дубовый шкаф - в одном углу, стол со стулом - в другом. Я пододвинул стул к кровати и присел, попросив, чтобы Оскар оставил нас наедине, так как эта болезнь может быть заразной. Я повернул голову в сторону тумбочки, на которой стояла небольшая ваза с цветком орхидеи. Невольно улыбка появилась на моем лице.
Паршивец… А сказал, что боится заявляться к ней сам.
Я вновь посмотрел на спящее лицо Софии.
«Душа голубки. Грация кошки. Стойкость вяза. Жизнерадостность львиного зева. Мудрость совы. Красота орхидеи. Хоть и упрямство осла, и наглость сорняка… Но, Кристиан, я никогда не смогу перестать любить эту женщину…»
Она спала обеспокоенно. Температура была повышена, но не критически. Её знобило. Пульс был слабее, чем должен быть у здорового человека.
Не знаю, какую сыворотку дал ей иностранец, но лучше бы она сработала.
Тут я услышал со стороны окна лёгкий, глухой стук. Затем шелест одежд и тихие шаги.
- Кристиан, доброе утро. Что с Софией? – спросил голландец, подойдя к кровати и сев около неё на колени, осторожно прикоснулся к запястью женщины, словно к хрусталю. Он смотрел на неё с обеспокоенным, но любящим взором.
- Хуже, чем было вчера вечером, – ответил я, не скрывая правды, - Пульс стал слабее, температура повысилась. Но прошла лихорадка.
Он отсчитывал её сердцебиение. Мне показалось, что он боролся со своими эмоциями. Но страх и досада была заметна. Его рука накрыла её в легком, но уверенном жесте, словно уверяя её… Или самого себя… Что все будет хорошо. Что эта чёрная полоса пройдёт.
- Габриэль, что было в той сыворотке? – спросил я, прикидывая в голове, что можно сделать.
Он повернулся ко мне, достал из сумки, пристегнутой к портупее, небольшой пергамент и протянул его мне. Первым, что я заметил это - почерк. Он был весьма странным. Все латинские буквы были наклонены вправо. Также они были очень округлыми. А слова имели некоторые ошибки. Не знаю, кому принадлежали эти записи, но этот человек, явно, не был слишком образованным. Затем я начал постепенно разбирать этот странный почерк и рассуждать, какой эффект могло дать сочетание определённых элементов. Пока я читал, голландец копался в своей сумке со склянками. Он достал оттуда три сосуда со светлым раствором. Один из них он протянул мне и сказал:
- Этого хватит десяти больным. Ингредиенты ты знаешь. Больше одного раза давать раствор одному человеку нельзя.
Я взял в руки склянку с жидкостью и внимательно осмотрел её, после чего спросил:
- Откуда ты знаешь, что это поможет?
- Состав выглядит убедительно. – неуверенно ответил собеседник.
- Это да. Но при добавлении в его состав любого иного элемента… Результат может оказаться плачевным, - сказал я.
Меня напрягали ответы голландца. Я понимал, что он не желает зла Софии… Но… В эту секунду я заметил, как его передернуло. Словно отбрасывал из головы какие-то нежеланные мысли.