28 октября 1934 года.
На другой день мы уже с профессором Вологдином пытались поставить под рабочее напряжение ртутный выпрямитель, но ничего не получилось. Хорошо, что я вовремя выключил быстродействующий выключатель, и защитил трансформатор от короткого замыкания. Профессор предложил проверить, как работает вакуумный насос, оказалось, что происходит утечка воздуха, и мы не можем достичь необходимого вакуума. Мы стали искать причины утечки, проверяли все соединения, зачищали их, смазывали и снова соединяли трубы. По очереди проверяли проходные изоляторы и плотность графитовых анодов. В одном из анодов мы нашли подгоревшую прокладку, результат "короткого" замыкания. Работу мы производили днем и ночью, ибо время шло к дню открытия движения электровозов. К нам постоянно приходили представители из конторы, интересовались, как скоро мы выдадим напряжение в контактную сеть. Профессора очень раздражали эти "ходаки", он успокаивал их, что все будет выполнено в срок.
После замены прокладки, мы снова собрали выпрямитель, попытались поставить его под рабочее напряжение. Однако снова пошел процесс "обратного зажигания", я снова вручную отключил автомат вовремя. У нас были серьезные проблемы, из которого не видели выхода. По совету профессора, мы стали изменять графитовый анод, поменяли двигатель, который создавал поток охлаждающей воды, на более мощный, но и это не приносило положительных результатов.
Тут Петр Сергеевич предложил сделать аноды из твердых образцов стали, с чем согласился и профессор Вологдин. Я пошел искать Михаила Ивановича, что бы вместе с ним поехать на склад и получить болванки из стали. Пришлось целый день потратить на поиск нужных сортов стали. Вечером я их привез в мастерскую, что бы токарь выточил из них стальные аноды по образцу графитовых анодов. А сам пошел домой, ибо я два дня не появлялся там, а Оксана очень нервничала.
1 ноября 1934 года.
Замена графитовых анодов на стальные не принесли желаемого результата. Процесс "обратного зажигания" начинался, только мы поднимали напряжения до 2000 тысяч вольт. Неудачи, все в растерянности, а тут приехал еще человек из столицы и предупредил, что, если мы не дадим напряжение в контактную сеть, то все окажемся "… там, куда Макар телят не гоняет". Перспектива не из приятных, хорошо хоть Оксана об этом пока ничего не знает. Профессор производит перерасчет, уточняет исходные данные, мы по несколько раз перебираем ртутный выпрямитель. Ребята уже валятся с ног от усталости. И вдруг профессор делают стойку у щита управления, подзывает нас с Петром Сергеевичем, и показывает на прибор, который показывает 38000 вольт.
– Что это такое?
– Мы напряжение получаем такое с Днепрогеса.
– Но должно же быть 35000 вольт.
– Они говорят, что не могут никак его уменьшить, ибо такой установлен генератор.
– Надо что-то с этим делать.
Он бежит машинный зал звонит в электроцех Днепрогеса, требует начальника, потом долго с ним спорит, что-то доказывает, убеждает, но ничего не добившись, подходит к нам.
– Надо попробовать уменьшить напряжение с низкой стороны.это мы можем сделать?
– Попробуем. – ответил Петр Сергеевич и дал мне команду.
На то, что бы перекинуть анцапфу трансформатора на меньшее количество витков и замерить тогда переходное сопротивление понадобилось немало время. Уже солнце садилось за горизонт, когда мы снова начали ставить ртутный выпрямитель под рабочее напряжение. Мы уже догнали до 2900 вольт, когда пошло обратное зажигание.
Утро – вечера мудрее сказал главный специалист. – Мне надо сделать некоторые вычисления.
3 ноября 1934 года.
– Необходимо перед трансформатором поставить трехфазный реактор, – заявил на следующее утро профессор.