«Действие должно было открываться в мансарде. В мансарде же происходит и последняя сцена. В мансарде живет писатель, при нем жена. Жена жалуется, что писатель не умеет устраивать своих дел, что он вял, неэнергичен, не предприимчив и что нужно уметь продвигать как-нибудь свое творчество. Писатель стоит у окна и смотрит на расстилающийся перед ним город. Он говорит: «Хочешь, я все это покорю и прославлю свое имя? Дело в счастии и нужно найти свое счастье». Он смотрит на двор и вспоминает, как в его детстве водили по дворам попугаев. При них были заклеенные конверты, и попугай клювом раздавал желающим конверты с пожеланиями, «с счастьем». «И вот такой конверт у меня должен быть, и я с ним прославлюсь». Счастливый случай приносит желаемое. В руки писателя попадает письмо одной женщины, матери чрезвычайно влиятельного человека, который в пьесе должен был называться всесильным человеком. При помощи этого письма писатель получает возможность проникнуть к всесильному человеку. В одном из действий представлен кабинет этого всесильного человека, до которого добрался и в который с великими трудностями попадает писатель с письмом матери. Писатель недоумевает, что в кабинете никого нет, как вдруг стоящий в кабинете шкап с книгами начинает двигаться, распадается и перед писателем оказывается всесильный человек. Писатель чувствует себя в величайшем смущении. Язык прилипает к гортани, и писатель начинает бессвязно лепетать что-то о попугае, о своем счастье, о письме — и смущенный совсем умолкает. Всесильный человек долго смотрит на него и разражается градом оскорбительных слов выговора. Миша это называл монологом о наглости. Всесильный человек должен был говорить: «Много я безобразий видел на своем веку, много нахальства, которое приходилось обрывать, но такой наглости я не встречал. Откуда вы взялись, что за попугай, что за ерунду вы несете?» И кончал свой монолог всесильный человек так: «Помните, если вы хоть что-нибудь расскажете, что вы здесь видели и слышали, то вам будет конец. Теперь говорите, я вас слушаю».
В результате передачи письма всесильному человеку, писатель добивается нужного и постепенно вкрадывается в доверие. В другой сцене уже представлено, как он живет в новой богатой и роскошной квартире. Особое значение Миша придавал сцене, где представлена жизнь всесильного человека. У всесильного человека — женщина, с которой он живет, и он чувствует, что она его не любит. Всесильный человек произносит страстный монолог о том, что ему все подвластно, что ему все возможно и что у него нет ничего недоступного, но что в сущности ему это все глубоко безразлично — и автомобили, и дачи, и почет. Он добивается лишь одного — любви, а ее-то и нет. И вот он замышляет побег за границу, желая с собой увезти любимую женщину. Одна из главных сцен на площадке над морем на южном побережье. Всесильный человек ведет разговор с заговорщиком. Они обдумывают план побега, беседуя самым откровенным образом. Заговорщик ушел. Всесильный человек остается один. И вдруг перед ним светящаяся точка. Это — чья-то горящая трубка. И вот всесильный человек, стоя в недоумении, думает про себя, сейчас ли этот человек только пришел или же он слышал весь разговор и не сразу зажег трубку. Оказывается, это Сталин, с которым всесильный человек близок. Сталин заговаривает с ним самым простым и спокойным тоном и спрашивает: «Покажи свой револьвер, мне что-то мой револьвер не нравится». Всесильный человек дрожащими руками подает ему свой револьвер. Сталин поглядывает на своего собеседника, усмехается и, спокойно передавая револьвер обратно, говорит: «Ну, возьми, это хороший револьвер». Миша думал создать эффект тем, что публика в этот момент невольно будет ожидать выстрела. Но скоро всесильного человека берут, арестовывают. Писатель об этом узнает, читая газету. Все расчеты его рушатся, авторитет его падает в связи с тем, что он дружил с человеком, заподозренным в заговоре, и ему снова приходится водвориться в своей мансарде».
Единственная запись Булгакова к этому его последнему замыслу такова:
«Задумывалась осенью 1939 г. Пером начата 6.I.1940 г.
Пьеса.
Шкаф, выход. Ласточкино гнездо. Альгамбра. Мушкетеры. Монолог о наглости. Гренада, гибель Гренады.
Ричард I.
Ничего не пишется, голова как котел!.. Болею, болею».
На самом деле, пьеса, вероятно, была задумана раньше (см, запись Е. С. от 16 мая 1939 г.).
Как педель Максим спас Николку. — Е. С. ошибается, называя Педагогический музей в Киеве (существовал в 1901–1917 гг.) музеем Первой гимназии. Но прекрасное здание Музея (оно неоднократно упоминается в романе «Белая гвардия»), построенное в 1913 г. на Владимирской ул., действительно выходило тыловыми окнами на двор (у Булгакова — плац) гимназии.