— Михаил Афанасьевич. Драматург.
— Автор?!
— Да, автор. Очень просился поработать.
Старик мгновенно сузил глаза, захихикал и стал смотреть на М. А.
Станицын это показывал смешно.
Вечером приехала Ахматова. Ее привез Пильняк из Ленинграда на своей машине.
Рассказывала о горькой участи Мандельштама. Говорили о Пастернаке.
После гипноза — у М. А. начинают исчезать припадки страха, настроение ровное, бодрое и хорошая работоспособность. Теперь — если бы он мог еще ходить один по улице.
День именин М. А. Мы с Сергеем подарили ему «пополам», как говорит Сергей, ноты — «Тангейзера», «Руслана и Людмилу» и др. Это еще — накануне.
А сегодня я подарила ему бюро — александровское.
Вечером — Берг. Внушал М. А., что завтра он пойдет один к Леонтьевым.
А до этого был звонок Оли — поздравление и сообщение, что «Бег» не разрешили. М. А. принял это с полнейшим спокойствием. Кто запретил — не могла добиться от Оли.
В десять часов вечера М. А. поднялся, оделся и пошел один к Леонтьевым.
Полгода он не ходил один.
26 ноября.
Ремонт идет к концу.
У М. А. масса работы.
Кроме того, иногда приходят советоваться. Вчера к нему обратился за помощью капельдинер — написал пьесу.
В Театре идут репетиции «Мольера».
М. А. говорили, что секретарь ВЦИК дал такую резолюцию на пьесе Афиногенова «Портрет»: «Такой автор, как Афиногенов, мог бы приличнее написать, если бы подумал. Ставить не советую».
Словом, пьеса не пойдет.
Сегодня звонили — из Тифлиса, с какой-то кинофабрики, — приглашают М. А. тут же ехать в Тифлис — есть работа в кино.
Потом звонок Жуховицкого: «Что вам пишут из Парижа?»
После этого — Коростин, которого прочат в режиссеры «Ревизора».
Я забыла записать, что восемнадцатого были мы у Дикого, и тут выяснилось, что он и не собирался ставить «Ревизора». Дикий говорил о том, что Гоголя очень трудно разрешить в кино, и никто не знает, как разрешить, в том числе и он. Все это прелестно, но зачем же он в таком случае подписывал договор?
Коростин едет в Киев. М. А. дал ему письмо Загорскому.
Вечером — Ильф и Петров. Пришли к М. А. советоваться насчет пьесы, которую они задумали.
После этого М. А. пошел к Вересаеву — обратно до Смоленской площади его проводил В. В., а потом шел один. Говорил, что страхи притупились.
Вечером — Дмитриев. Пришел из МХАТа и говорит, что там была суета и оживление, вероятно, приехал кто-нибудь из Правительства, — надо полагать, Генеральный секретарь (на «Турбиных»).
Дмитриев говорил, что очень бы хотел делать декорации к «Мольеру».
Действительно, вчера на «Турбиных» были Генеральный секретарь, Киров и Жданов. Это мне в Театре сказали. Яншин говорил, что играли хорошо и что Генеральный секретарь аплодировал много в конце спектакля.
В газетах важнейшее известие — отмена хлебных карточек, хлеб будет продаваться свободно.
Днем М. А. диктовал наброски для варианта «Ивана Васильевича» (измененное «Блаженство»), а вечером — много телефонных звонков.
Оказывается, что «Мольера» намечают на март. Хотя с декорациями осложнение: в ульяновских играть нельзя. Горчаков хочет взять Вильямса. Говорит, что ставить будут роскошно — так настаивает Станиславский.
Ходит слух, что «Гроза» провалилась.
Днем позвонил Ермилов, редактор «Красной нови», и предложил М. А. напечатать в его журнале что-нибудь из произведений М. А. М. А. сказал о пьесе «Мольер»:
— Чудесно!
О фрагменте из биографии Мольера:
— Тоже чудесно!
Просил разрешения поставить имя М. А. в проспекте на 1935-й год. М. А. согласился. Условились, что Ермилов позвонит еще раз, а М. А. подберет материал.
Вечером премьера «Пиквика». Я в такси проводила М. А. Он оставался до конца спектакля. Приехал и сообщил: во время спектакля стало известно, что в Ленинграде убит Киров.
Тут же из Театра уехали очень многие, в том числе Рыков.
Второй спектакль «Пиквика». После спектакля у нас Лямин и Конский, молодой актер, он гримируется в одной уборной с М. А.