– Прошу, съешь что-нибудь, – она умоляюще смотрит на меня.
– А там есть яд?
– Что? Конечно, нет!
– А жаль…
Она тихонько посмеивается. Несколько минут мы просто молчим. Затем она откашливается. О нет, кажется, намечается серьезный разговор.
В ее взгляде сквозит волнение. Меня это дико напрягает. Сейчас я точно услышу что-то, что мне не понравится, либо еще хуже – что-то, что разобьет мне сердце, наподобие "Я все понимаю, чувства и все такое, но отвали от меня". Пульс бешено стучит в висках, а ладони вспотели. Я стараюсь смотреть куда угодно, только не на нее. Я просто не выдержу, если увижу ее прекрасное, изящное лицо, ее нежные губы, и услышу слова, которые заставят мое сердце разлететься на миллион мелких осколков.
– Эмбер, – твердо произносит она. Ну, понеслась, – Я хотела бы извиниться перед тобой за то, что вспылила на твою лучшую подругу. Она, конечно, перегнула палку, но мне действительно не стоило этого делать. Мне правда жаль, что все так обернулось, поэтому прости меня.
Я ожидала услышать все, что угодно, но явно не это. Я не сдерживаюсь и перевожу на нее взгляд. Элла и вправду выглядит виноватой. Кажется, ей искренне жаль. Моя обида на нее уже почти испаряется, когда я понимаю, что тут есть кое-что намного серьезнее обиды из-за ссоры с моей лучшей подругой. Мне ужасно стыдно и неловко. Ведь раз этот разговор уже начался, она точно затронет и ту часть, в которой она сама лично услышала о моих чувствах. Я краснею. Элла многозначительно молчит, словно ждет, что я что-то скажу. Я не могу подобрать слов, поэтому просто киваю.
– Что ж. Эмммм… Ты обещала, что больше не убежишь, – она находит мою руку и чуть поглаживает тыльную сторону моей ладони кончиками пальцев, словно спрашивая разрешения взять меня за руку.
– Знаю. Моя лучшая подруга тоже обещала держать язык за зубами. Но, как видишь, мы не очень-то сильны в сдерживании своих обещаний, – язвительно говорю я и убираю руку.
– Я не понимаю, почему ты сердишься на меня. Объясни мне причину. Если из-за того, что я нагрубила Софи, то я готова извиниться еще раз, если хочешь, – ее глаза пылают надеждой.
Странное чувство вдруг охватывает меня. Мне на миг показалось, что я ей дорога. Что она искренне не хочет потерять то немногое, что между нами сложилось за прошедшую неделю. Но как это возможно? Элла безусловно дорога мне. Но она сама узнала о моем существовании неделю назад. Ну ладно, возможно, она с прошлого года знала о моем существовании, но не обращала на меня никакого внимания. Тогда к чему все это? Я запуталась.
– О, ну…, – я пытаюсь собраться с силами, – Интересно, что бы на моем месте сделала ты, если бы кто-то выдал твою самую сокровенную тайну.
Элла хмурится, она будто действительно задумалась о чем-то, что находится в самом дальнем и темном уголке ее души. Потому что ее глаза наполняются грустью и темнеют до такого оттенка, которого я прежде у нее еще не видела.
– Ты права, – выдает она, в ее голосе слышатся печальные нотки, которые она тут же пытается замаскировать легкой улыбкой, но я отчетливо вижу, что на самом деле все не так. Я щурюсь, словно пытаюсь разглядеть за ее неотразимой обороной что-то, что она так тщательно от всех скрывает. Мне любопытно. И страшно одновременно. Что чисто теоретически могло омрачить судьбу семнадцатилетней красавицы-наследницы богатого рода. Как говорится, богатые тоже плачут, а их скелеты в шкафу порой в сто раз ужаснее, чем у обычных людей.
Я замечаю, что притворную рядовую улыбку вдруг заменяет чистая искренняя блаженная полу улыбка. Ее взгляд светлеет. Она смотрит на меня так, словно я только что сообщила ей хорошую новость. Элла придвигается ближе ко мне. Она берет мой подбородок, слегка приподнимает его и заглядывает в мои глаза.
– У тебя самые красивые голубые глаза в мире, Эмбер. Сколько я смотрю в них, они всегда разные. То темно синие как бушующая морская пучина, то нежно голубые как небосвод в теплый ясный день в начале лета, то они слегка сероватые, как легкая дымка тумана. Я каждый раз, когда мне подвернется возможность, смотрю в твои глаза, чтобы запомнить каждый их оттенок отчетливее, чем собственное имя, – она срывается на нежный шепот, отчего лишь ближе придвигается ко мне, я парализована, по телу снова пробегают волны мурашек, – Я смотрела бы в них, не отрываясь. Эмбер, твои глаза преследуют меня в моих снах. И это лучшее, что у меня сейчас есть – это каждую ночь окунаться в бездну твоих прекрасных глаз.
Меня бьет мелкая дрожь. Она немного отстраняется и легким движением проводит рукой по моей щеке. Ее прикосновения так мимолетны, что это обжигает мое сердце еще больше.