Дейл очень напоминает папу, а Гленн веселый и неунывающий парень. В прошлом он был разносчиком пиццы, поэтому оптимизма и жизнелюбия ему не занимать.
У Дейла свой трейлер, большой и удобный. Это чудесное подспорье нам, потому что ходить в туалет на обочину дороги просто ужасно!
А у него, кроме туалета, есть еще и душ! Это просто дар богов, честное слово!
Мы не знаем, куда ехать, мнения разделились.
Дейл и Гленн еще на дороге познакомились с полицейским, Шейном Уолшем и его семьей. Правда, потом выяснилось, что Лори не его жена, а Карл не его сын, что он спас семью друга, погибшего в Атланте как раз перед катастрофой. Но мне кажется, что у них с Лори отношения далеко не дружеские.
Хотя, это не мое дело, конечно же.
В лагере, кроме тех, кого я назвала, еще несколько семей, с детьми.
Все довольно приветливые, спокойные, хотя, конечно же, совершенно не нашего круга. Латиноамериканцы. Похоже, беженцы.
Еще несколько одиночек, тоже вполне нормальных в общении.
И еще есть Диксоны.
Братья, южане. Страшные грубияны, ни слова без мата. Особенно старший усердствует.
Грязный, грубый и противный, похоже, он еще и расист. Андреа говорит, что и наркоман. Я не приглядывалась, но причин не верить ей у меня нет. Старший Диксон постоянно крутится возле нашего трейлера, не дает прохода сестре. Я боюсь за нее, ведь сейчас во всем мире нет никакой защиты! За все это время мы не видели никого из полиции, армейских тоже не встречали.
Шейн говорит, что армия непременно предпримет нужные действия, что на этот случай есть протоколы и еще что-то.
Мне смешно. Какие протоколы могли предусмотреть оживших мертвых?
Бред.
Но Шейн верит в это. А Андреа верит Шейну. Похоже, он ей нравится, как мужчина. Как раз ее типаж, высокий, красивый, темноволосый. Этакий герой боевиков с дробовиком наперевес.
И только наличие дробовика, похоже, сдерживает старшего Диксона от активных действий в сторону сестры.
Его брат не такой разговорчивый. Он вообще молчун. И гораздо симпатичнее старшего.
Его бы отмыть, сжечь те страшные вонючие тряпки, что он носит, и заставить улыбнуться… И можно смело снимать на обложку мужского журнала.
Вот только это вряд ли возможно, потому что характер у него, похоже, еще хуже, чем у старшего. Напоминает поговорку про тихий омут. В котором чудовища.
Почему я так думаю?
Потому что у него совершенно страшный, бешеный взгляд, в котором иногда такое проскакивает, что оторопь берет! Он никогда не смотрит в глаза, и правильно делает! Не надо людей пугать еще больше, чем уже есть.
Младший Диксон ходит на охоту, приносит убитых зверей, на которых я не могу без слез смотреть.
Это ужасно все.
Я всегда была вегетарианка, и теперь себе не изменю.
Андреа ругается, пытается заставить меня поесть мяса, ведь Диксон все сдает в общий котел, но я отказываюсь. Нет уж. Мне даже смотреть на это больно.
Как он может их убивать? Как ему не жалко?
2
Диксон оторвался от чтения, покачал головой.
Глупая девчонка!
Вегетарианка она, как же!
Уже через месяц, когда началась серьезная напряженка с продуктами, Эми напрочь забыла о своих убеждениях, и, так же, как и все остальные в лагере, голодно оглядывала его, выходящего из леса с добычей. И без вопросов брала свою долю.
Он задумчиво огляделся, прикурил заначенную сигарету от костра.
Вся группа спала вповалку, кто где. Лори с Карлом в обнимку, Рик чуть поодаль. Он в последнее время не особо разговаривал с женой. Ну еще бы, после такого!
Китаец со своей темноволосой горячей цыпочкой, маленькая блондинка-сестренка. Все вместе, согревая друг друга. Вот где взаимопонимание. Конечно, больше у девчонок никого не осталось. Ни брата, ни отца, ни матери. Только узкоглазый ухажер, который по дурости взвалил на себя ответственность.
Пришибленная домохозяйка, со следами недавних побоев на физиономии. Спит одна, вздрагивает во сне, словно ждет, что опять мужик ее приложит кулаком. Нехер бояться уже, Дерил решил вопрос окончательно с ним. И никто слова поперек не вякнул. Ну это же надо быть таким мудаком, чтоб достать абсолютно всех! Уметь надо. Даже Мерл … Хотя не. Мерл мог и еще больше намудачить.
Мысли о брате привычно испортили настроение, и Дерил быстренько отвлекся опять на дневник.