На меня обрушивается град из обрезков ластиков.
– Расходы на химчистку шарфика, – поясняю я. – Это во-первых.
Глава 5. Ясно, отчего птица в клетке не поёт
Обрезки ластиков – не единственная угроза в моей жизни на сегодняшний день. Есть ещё двоюродная бабушка. Правда, родством с ней я бы гордиться не стал. Потому что она привязала к тапкам ролики и на полном ходу врезалась в клетку с попугаем.
Теперь моя двоюродная бабушка лежит на полу без сознания.
Конечно, я бы помог, но такое повторяется второй раз за день. И четвёртый – за неделю. Я точно говорю, потому что мы с ней живём вместе.
Пожалуй, тут нужно пояснить.
Я, мама и белый медведь раньше снимали квартиру, но мама потеряла работу. Поэтому нам пришлось переехать к маминой тёте Дуршлаг.
Дуршлаг – это такая штука, чтобы отбрасывать макароны.
Не знаю, почему двоюродную бабушку так зовут. Может, из-за того, что в голове у неё дырки, через которые клетки мозга покидают черепную коробку.
Точно знаю одно: раньше у неё был муж, мамин дядя Густав.
Но потом дядя Густав умер. Вероятно, чтобы оказаться подальше от тёти Дуршлаг.
Дядя Густав был богат и после смерти оставил маминой тётке здоровенный особняк в городке Санта-Маринара, где здоровенные особняки просто кишмя кишат.
Любой тёте этого хватило бы с лихвой. Но только не тёте Дуршлаг.
Тётя Дуршлаг полагает, что ещё не внесла достаточный вклад в развитие цивилизации.
Своим вкладом в развитие цивилизации она считает это:
Бум-бум-ролики – это две пары колёсиков, которые вы привязываете к обуви.
Это совсем не то что роликовые коньки.
Тётя Дуршлаг целый вечер готова объяснять, что в роликовых коньках колёсики заранее прикреплены к ботинкам.
А в бум-бум-роликах – нет.
По всей видимости, это различие слишком тонкое, так как абсолютно все магазины спортивных товаров отказываются выпускать в продажу это опасное приспособление и не желают общаться с тётей по телефону.
Вот если бы и я мог отделаться от неё с той же лёгкостью! Увы, не могу. Мне остаётся лишь радоваться некоторым плюсам проживания в особняке.
К примеру, головной офис моего детективного агентства теперь размещается в самом просторном помещении за всю историю своего существования: на застеклённой тётиной террасе.
Там просторно. Оттуда открывается прекрасный вид. К тому же стекло обеспечивает хорошую защиту.
От ветра.
От злых пчёл.
А также от регулярно летающей двоюродной бабули.
Глава 6. Эпопея Ролло и ложки
Несмотря на полёты престарелых тётушек, расследование дела Бенедичи не ждёт.
Я вновь прихожу к Нунцио и провожу линейку опознания – выстраиваю подозреваемых в ряд.
– Стой и не шевелись, – приказываю я Ролло Тукасу. – Это стандартная полицейская процедура.
– Мне нужно писать сочинение по книге, – жалобно говорит Ролло.
– И не разговаривай, – обрываю его я. – Разговоры отвлекают.
Затем я поворачиваюсь к Нунцио.
– Итак, Нунцио, скажите: тот ли перед вами человек, который на ваших глазах похитил у вас любимую ложку, иначе именуемую Ложечкой-Пригожечкой?
– Ролло, что ли? Нет, конечно, – отвечает Нунцио. – Он только и делает, что зубрит.
Я вношу в служебный блокнот пометку:
И вновь обращаюсь к Нунцио:
– Значит, если я правильно понял, вы считаете, что Ложечку-Пригожечку похитил Ролло?
– Этого я не говорил, – возражает Нунцио.
– Жаль, – вздыхаю я. – Только его мне и удалось сюда затащить.
– Ну, всё уже? – подаёт голос Ролло. – Я пошёл домой.
– Куда это годится? – сердито рявкаю я. – Ты запугал свидетеля!
– Мне вовсе не страшно, – говорит Нунцио.
– Ладно, – говорю я, – у нас есть и другие подозреваемые.
Только на самом деле их нет.
Поэтому я хватаю первого, кто попадается под руку, и ставлю его перед Нунцио для опознания.