— Нет, никакой опасности нет, мэм, — успокоила ее Джеймс.
— Расскажите мне о машине, — повторила я. — Что вы видели?
Женщина сделала глубокий вдох и положила руку на сердце, словно клялась говорить правду и только правду.
— Машина поехала в ту сторону, — сказала она, показав на север. — Белая.
Я подождала продолжения, но его не последовало.
— И все?
Свидетельница не поняла вопроса.
— Это была большая машина?
— Ох… маленькая…. Да, маленькая.
— Две двери или четыре?
— Я не… Две.
— Седан или «хэтчбэк»?
Она задумалась.
— Квадратная сзади, «хэтчбэк».
— Марка?
Она озадаченно посмотрела на меня, а потом поняла, что я от нее хочу.
— Думаю, какая-то иностранная. Но ведь сейчас большинство машин импортные. Но я не знаю марку. Она казалась дешевой.
— Новая или старая?
— Не новая. Неблестящая. Может быть, просто грязная.
— А сколько людей внутри?
— Я видела только водителя. У него были темные волосы.
— А цвет кожи?
— Не могу сказать.
— Мужчина или женщина?
— Кажется, мужчина.
— А вы уверены, что у водителя были темные волосы.
— Ну, мне так кажется.
Отлично. Единственная свидетельница похищения моей дочери видела маленький белый «хэтчбэк», возможно не новый, может быть импортный, за рулем которого сидел вроде бы мужчина, у которого, кажется, были темные волосы.
Я снова подошла к дочкиной машине и заставила себя заглянуть внутрь. Может, я увижу что-то понятное только мне, ведь я ее мать. Может, ответ выскочит на меня, выброшенный силой всепоглощающей материнской любви. Я знала, что ничего такого не произойдет, но решила попробовать.
Встав на корточки рядом с открытой дверцей, я заглянула внутрь и изучила каждый сантиметр салона. Я все еще чувствовала дочкин запах, как тогда, когда ложилась на ее кровать, а подушка все еще хранила аромат ее волос. Она была так близко. С зеркала заднего вида свисал пластиковый подсолнух на косичке, сплетенной из желтого и оранжевого шнурков. Пустой стаканчик из «Старбакс» валялся на полу под пассажирским сиденьем. Двойной мокко-латте. Он был смят, а коврик промок от разлившегося кофе. Лэйси все еще пила его, когда… Я не закончила мысль.
Школьный рюкзак валялся на заднем сиденье. Я открыла бардачок. На внутренней стороне крышки была прикреплена фотография — Лэйси стоит рядом с отцом, обняв его за плечо, оба улыбаются. На нем все еще обручальное кольцо. Но снимала не я. Я представила себе, как любовница бывшего мужа щелкает фотоаппаратом, а это значило, что Лэйси узнала про папину интрижку раньше меня и ничего мне не сказала, ни слова. Это был их секрет.
— Нашли что-нибудь? — спросил Гаррисон. Он стоял возле моего плеча.
Я захлопнула бардачок.
— Нет.
Затем я достала рюкзак.
— Хочу проверить ее записную книжку.
— Но если ее похитил человек, звонивший с угрозами, то вы ничего не найдете в записной книжке…
Я метнула в него недобрый взгляд.
— Мне нужно думать, что я хоть как-то смогу вернуть мою дочку.
В этот момент мне хотелось стать матерью гризли, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что я смогу отвоевать своего детеныша.
Гаррисон кивнул:
— Мы ее вернем.
Эти слова мог бы сказать мне выбывший из строя Трэйвер, но отличие в том, что Дэйв верил бы в них каждой клеточкой своего тела. Гаррисон прекрасно понимал всю серьезность ситуации, хоть и делал все возможное, чтобы убедить меня в обратном.
— Мы разослали описание машины во все полицейские участки.
— Если ее похитил звонивший, то он выйдет на контакт. Выдвинет требования или просто похвастается. Но если похищение связано с убийством Финли, то мы ничего не услышим.
Гаррисон кивнул в знак согласия.
— Тогда будем молиться, чтобы оно не было связано.
Я вышла за ограждение и остановилась рядом с машиной. Я снова думала как коп. Если я останусь только матерью, то не смогу помочь Лэйси. Но это значит, что мне нужно перестать думать о ней хотя бы на некоторое время, позволить ей выскользнуть из моих рук и попасть в разряд безликих жертв полицейских отчетов. Я сжала дочкин рюкзак и оглянулась на ее машину.
— Я что-то упускаю, — сказала я.
— Хотите еще раз осмотреть машину?
Я покачала головой.
— Нет, я упускаю что-то не здесь.
— Вы меня запутали.
Я задумалась. Было ощущение, что я пытаюсь найти дорогу в темной комнате. Я снова включила перемотку назад. Я не могла отыскать что-то, лежавшее на виду.
— Машина, — сказала я почти автоматически.
— Что с машиной? — спросил Гаррисон.