Наблюдал, как наш горный мастерок неумело соединяет порванную цепь. И покрикивает на слесаря, пытающегося его научить. Быстро он оправился от недавнего конфуза. В тот же день. Первые полчаса сидел тише воды, но уже по выезду кричал на стволового. При такой наглости и самоуверенности мог бы дослужиться до больших начальников, не будь он безнадежно глуп.
Все, я решил заняться изучением нашего Игорька. Интересных персонажей вокруг много, но он единственный в своем роде, хотя и типичный представитель тупой и недалекой половины (да какой половины! трех четвертей, не меньше!) человечества. Что о нем известно: 23 года, пухлая морда и начинающееся брюшко, папа — толстый и ленивый шахтер — работает на нашем участке. Глуп, нагл, хамоват и самоуверен.
Слушая, как он пытается раскрутить рабочих на бутылек (за отпуск, день рождения и просто так), звено решило, что это любитель выпить на халяву. А мне кажется, что ему просто не о чем больше говорить. Прожил мало, в армии не был, шахтерского опыта нет, книг не читал, острых сексуальных переживаний не испытывал. А бутылек — благодатная тема, здесь есть о чем поговорить. Позже выяснилось, что выпить на халяву он действительно любит, а также покурить, пожрать, потрахаться и т. д.Пустой, никчемный человечишко, а гляди–ка: уже обзавелся собственным исследователем.
Мой поднадзорный сегодня очень хотел выпить, склонял звено к хищению и продаже одного зубка от комбайна. Но те были не в настроении и отказали. Игорек расстроился и рассказал мне, почему любит пить. За стаканом, мол, можно попиздеть о том, о сем. Я возразил, что на бутыльке говорят в основном о работе, что все истории уже рассказаны и ничего нового не происходит. Он не согласился. А по дороге к стволу снова отличился.
От нашей лавы до ствола километра два. Обычно нас возят, а сегодня или машина забурилась или еще что, короче, шли пешком. Когда до ствола оставалось метров 500, мимо провезли груз. Наш мастерок запрыгнул на вагон, улегся на уголь и показывал нам язык — идите, идите, дураки, а я проедусь с комфортом. В клети обнаружилось, что он потерял интерферометр — прибор, при помощи которого замеряют содержание метана в воздухе. За порчу или потерю этих приборов горных мастеров ебут нещадно. Игорек выскочил из клети и побежал к лаве. Злые, голодные и уставшие ГРОЗы ждали его в автобусе (в баню не везут, пока не выедут все до последнего) и ругались почем зря, пока он бегал по шахте и искал прибор. И ведь нашел! Оказалось, выронил его, когда запрыгивал на вагон. Вот она, хитрожопость по–русски: проехаться 500 метров на вагоне, а затем пробежать 4 километра пешком.
Впервые увидел как обрушилась бровка. Мы только пришли на пульт и развернули тормозки.
Предыдущая смена выбиралась из лавы, когда от бровки отделился корж и рухнул вниз, завалив конвейер и все три дороги. Вылезший последним работяга ошеломленно смотрел на куски породы размером с холодильник на том месте, где он был секунду назад.
— Вот это тебе повезло! — присвистнули мужики.
Да уж, повезло. И ему, и мне. Иначе пришлось бы в первый раз в жизни вытаскивать жмурика из–под завала.
Обещают в скором времени выдать зарплату за январь. Никто в это не верит, но слушают и передают друг другу с удовольствием. Людям не нужна правда, они хотят слышать то, что приятно слышать. Недаром казнили гонцов, приносивших плохую весть. Обычай такой был.
Верховский: …сидеть в тылу, любить жену фронтовика и искать себя в списках награжденных.
Участок медленно и осторожно, боясь спугнуть, приближается к плану. Горбатые говорят об этом шепотом, чтобы не сглазить. В случае удачи они получат большие премии, а я — нет. Все ближе приближаюсь к лаве: помогаю таскать лес, соединять цепь, задвигать головку. Хочу, чтобы мои старания оценили и приняли в общество настоящих мужчин, хочу самую опасную и денежную шахтную профессию, надоело быть пересыпщиком.
Наш мастерок покрикивает на рабочих, показывает зубы. Очевидно, он очень горд тем, что такой молодой, а уже горный мастер. Поэтому любимая его фраза: «Это не я у тебя в путевке записан, а ты у меня». Тонкий намек на то, кто в данной ситуации начальник, а кто — дурак.
Мои коллеги выполнили таки план, теперь грызут сверхплановые метры и мечтают о больших деньгах. Хотя и подозревают, что будет как обычно — все равно обманут, ничего не дадут. Взрослых мужиков, грозных ГРОЗов открыто унижают и наебывают, и они, много раз ходившие под смертью, робеют перед начальством. Бунтари и смутьяны давно рассчитались, остались скромные и тихие. Их водят вокруг пальца, смеются им в глаза — они терпят. Уязвленное самолюбие лечат водкой и трудом ударным. Я — один из них.