5.08. Четверг. +17.
Утром искал новые сведения о катастрофе. Опубликована РД из министерства. Там погода за 19 минут до катастрофы – в пределах минимума: 6 октантов разорванная 270 м, видимость по ночным ориентирам 3500. Так что официально нарушения минимума нет. И, наконец, точные данные о месте катастрофы: от ДПРМ уклонился вправо и упал в 300-400 м до торца и правее курса 400 м. Там лесок небольшой, вот в угол его они и сели.
И проскользнул один пост на форуме, где о Козлове сослуживцы примерно так отзываются: как пилот и как КВС он – «турист». Ну, понятно.
В тысячный раз хочется повторить. Где бы у нас ни случилась катастрофа, искать причину надо только в непрофессионализме экипажа. Самолетопад.
За тем леском, метрах в пятистах, аккурат на траверзе торца ВПП, находится что-то типа дачного поселка. Его освещение ночью вполне могло соперничать со слабенькими огнями ВПП, которые, по опыту знаю, иногда очень трудно различить издали при слабых огнях подхода. А при их отсутствии – и подавно. И в разрывах тумана вполне можно было от ближнего купиться. Один крик правого летчика «вон, правее огни!» – и КВС ничтоже сумняшеся дернулся туда. А дальше – как в Самаре.
Что-то я все грешу на это «купился». Ляпнул тогда про Смоленск, теперь вот – про Игарку. Ну да ведь сам в молодости покупался. А уж на Ан-24, с их уровнем подготовки пилотов, это вполне характерно.
А они ж летают по GPS. Ну, перед ближним, как водится, видимо, всем экипажем искали землю.
6.08. Пятница. +11.
Так. За катастрофу взялся МАК, Тут же рапортует на своем сайте, что записи МСРП и магнитофона есть: параметрические – 90 последних минут полета, а речевые – только первые 80 минут.
Ну почему вдруг магнитофон отказывает именно в середине полета перед катастрофой?
Теперь катэковским ребятам, экипажу этому, как-то надо договориться и складно врать. Держать в полной изоляции их невозможно; руководство компании тоже в стороне не останется, так что версию можно придумать.
И уже потихоньку раскручивается и муссируется тема: метео не сообщило о внезапном ухудшении погоды, диспетчер не предупредил экипаж… А экипаж – что: экипаж лез.
Не один я высказал предположение, что экипаж купился на огни совхоза. Там правее ВПП, оказывается, расположен совхоз, а не дачный поселок. Пилоты из СКОЛа комментируют. Правда, какие в СКОЛе самолетчики – один Левандовский, другой Николай Савельич Иванов. Но мысль реальная. Огни совхозного поселка-то будут поярче узкой строчки тусклых фонариков на ВПП.
9.08.
Смотрю видеозапись катастрофы маленького вертолета на соревнованиях в Минске. 74-летний немецкий пилот виртуозно крутит конуса у земли, выполняет вираж с креном 70 градусов… ну прям акробат. От земли, с высоты метров 20, секунды три разгоняется и уходит на мертвую петлю. Мощная машинка, конечно. На пикировании на полсекунды задерживается с выводом, перед землей судорожно хватает на себя… хлоп о землю… огонь, остановился через несколько метров. Всё, сгорел.
На форуме романтики развесили сопли: ах, Небо забрало, ах, ушел в последний Полет…
Небо – страшно жестокая штука. Оно не терпит показухи. Вот так же погиб прекрасный автожирщик Петр Грушин.
Всегда находятся такие люди, которым важно показать верткость и мощь машины, ну и свою удаль и мастерство, на грани. И платят за это жизнью.
Земля пухом… Сам себе противоречу, но – «так лучше, чем от водки и от простуд». А зрителям пример: как не надо делать. Не надо крутить мертвые петли на Ан-2, на вертолетах, – незачем. Тем более, в весьма почтенном возрасте.
Время как летит. Уже конец лета. Надо уж доделать и выложить пятую часть дневников, чтоб не висело. А осенью продолжу. Нельзя останавливаться и костенеть в одних бытовых заботах. Хоть одна новая книжка, но должна раз в год выходить. До семидесяти лет надо поддерживать внутри себя дух творчества. А потом уже можно потихоньку и в маразм впадать.
Мне кажется, семьдесят лет – это какой-то рубеж, за которым наклонная плоскость жизни переламывается чуть не в обрыв. Посмотрим. Но эти оставшиеся четыре года надо жить активной творческой жизнью.
Дневники – тоже творчество. Просто напиток отстоялся, теперь искусство автора – довести его до кондиции.
Шесть авторских листов. Осталось несколько листиков тетрадки. Но 91-й год еще не кончился, октябрь; продолжу из следующей, до конца 91 года. Еще так поработаю пару дней, потом все проверю, выправлю и на той неделе, даст бог, выложу.