Но для этого мне нужно одиночество и полное безделье на даче, поэтому надо там к зиме с работами закругляться.
В принципе, пишу я достаточно увлекательно, и, даже если без чистых фактов, а вокруг да около, сохраняю именно атмосферу полета. Но, повторяю, для этого надо в одиночестве попытаться окунуть память в ту обстановку, сорокалетней давности.
30.09.
Есть такая категория нестареющих мужчин, сохраняющих ум, энергию и жизненную силу даже в очень зрелом возрасте, на которых я смотрю с уважением, до пиетета. К их числу можно отнести и Феликса Георгиевича Кондакова. Вот прислал он мне новую свою книгу «Мысли и мюсли». И правда, мюсли: кашка из микро-затесей, как у Астафьева. Но умный мужик, даром что летчик. Пролистал я ее, и уже предвкушаю наслаждение от чистого русского языка и чистых, ярких мыслей.
Попутно он в письме передал высказывания в адрес моих опусов своей подруги, зав. отделом рукописей и архива Русского музея, надо полагать, интеллигентной дамы преклонных лет и блестящего классического образования. Книги ей «более чем понравились», хотя полностью художественными литературными произведениями она их считать не может из-за «обилия в них профессионализма, жесткого стиля, отсутствия диалогов и образов».
Отдельно по повести: она ей понравилась; даже вроде бы причислила ее к художественным произведениям, но отметила те же недостатки, что и в Ездовом псе: не прописаны образы, нет диалогов и т.п. Как будто нет современной литературы без тех образов и без диалогов… которые я ненавижу.
Ну, делая скидку на их возраст и старые, классические понятия о художественности, могу польстить себя тем, что «старшее поколение» мои опусы приняло. Да что там – они считают выход в свет моих книг «замечательным явлением». Уря. Но и считать оценку этой отдаленной Нины Андреевны истиной в последней инстанции было бы наивным.
Хвалу и клевету приемли равнодушно. Знай себе цену. Молчи.
Тут председатель родительского комитета одной новочеркасской школы просит меня прислать фото с автографом для школьного музея. Они, видите ли, собирают материалы о «ярких представителях современной литературы», хотят сохранить и приумножить читающее поколение. Я вежливо поблагодарил за столь высокую оценку, насчет бумажного фото не обнадежил, но отправил ему несколько фотографий в электронном виде и еще бандеролью книгу с подписью. Он счастлив.
Я же засел за шестую часть дневников. С великим трудом и болью не пускаю сюда политику, но… я ее в дверь, а она лезет во все щели. Но хоть стронул с места. Теперь есть заделье.
Октябрь
8.10.
МАК выложил отчет о катастрофе Ан-24 в Игарке: ну, ничего нового они не сказали. Человеческий фактор, банальнейший. И дискуссия на авиа ру угасла. Говорить не о чем.
Народ ждет результатов расследования польского борта; обещали в октябре.
В Ижме начали было восстановление самолета, да наверху засомневались, стоит ли рисковать с перелетом… короче, слесари удалились: чего зря дюраль клепать. А фильм по первому каналу журналюги состряпали и показали. Ну, жуют все то же: пилоты молодцы, а о бортинженере тишина.
9.10.
Медведев присвоил капитанам Ту-154, посадившим самолет в Ижме звания Героев РФ. Остальных членов экипажа и бортпроводников наградил орденом Мужества.
Что характерно: в Указе люди награждены орденом Мужества по алфавитному списку, и фамилии бортинженера со штурманом как-то затерялись в списке бортпроводников.
Я так и не увидел в многочисленных телеинтервью фигуры бортинженера. Вообще его не показывают. Два капитана и штурман фигурируют везде. Штурман еще слово проронил где-то, а бортинженера как бы вообще нет. Но – наградили.
Понятно, что помпезное награждение – это пиар. Мол, вот какой у нас хороший президент: очень высоко ценит настоящее мужество и профессионализм.
На носу выборы…
У меня внутри сложное чувство: нет восторга. Нет и все. Фальшь. Явно во всем этом клубке возобладал мотив: стране нужны герои. Собственно, я так и говорил месяц назад.
Хотя мне пилоты симпатичны, и нет сомнения, что они заслужили награды… но дать Героя…
Героев у нас тут раздают и за гораздо меньшие заслуги, причем, втихаря. Нет, это пиар.
На авиа ру сначала восторженный вопль Уря! хора мальчиков-пассажиров. Старые летчики молчат. Потом опытнейший авторитет Арабский Летчик без обиняков заявляет следующее: