— Comment vous vous appelez?[20] — спросил Уильям с заметным акцентом.
— Je m'appelle…[21] — ответил я.
На этом французский Уильяма закончился. Следователи постоянно использовали эффект неожиданности.
Я мельком заметил часы на одном из парней. Было около часа ночи. В моем организме все перепуталось: я чувствовал себя очень бодрым, несмотря на то что не спал уже больше 48 часов. Следователи использовали эту слабость, чтобы ускорить допрос. Кроме того, мне не предложили ни еды, ни воды.
Уильям допрашивал меня, а марокканский парень хорошо переводил. У другого парня не было возможности задать вопрос, он просто записывал. На самом деле Уильям не удивил меня. Он задавал те же самые вопросы, на которые я отвечал беспрерывно уже три года. Он говорил на очень понятном английском, мне практически не нужен был переводчик. Он казался умным и опытным человеком. Когда наступила глубокая ночь, Уильям поблагодарил меня за сотрудничество.
— Я верю, что ты честен с нами, — сказал он. — В следующий раз мы развяжем тебя и принесем что-нибудь поесть. Мы не будем пытать тебя. И мы не экстрадируем тебя в другую страну.
Я был счастлив услышать эти слова от Уильяма. Как позже выяснилось, он либо обманывал меня, либо не был осведомлен о планах своего правительства.
Все трое вышли из комнаты и отправили ко мне сопровождающих, которые отвели меня в мою новую камеру. Она находилась в блоке «Оскар», предназначенном для изоляции[22]. Я был единственным среди всех 34 человек, кого выбрали для допроса. Внутри блока ничто не подавало признаков жизни, казалось, что я был там совсем один. Когда охранник оставил меня в холодильной камере, я начал сильно паниковать, особенно после того, как за мной закрыли большую металлическую дверь. Я пытался убедить себя, что это временно, что утром меня вернут к остальным заключенным. Я не могу оставаться здесь дольше, чем одну ночь! В действительности я провел в блоке «Оскар» целый месяц.
Было около двух часов ночи, когда охранник протянул мне сухой паек. Я ел столько, сколько мог. Аппетита совсем не было. Когда я осмотрелся, то увидел совсем новый Коран, он сделал меня счастливым. Я поцеловал Коран и вскоре уснул. Это был самый крепкий сон в моей жизни.
Крики моих товарищей разбудили меня рано утром. Блок «Оскар» вдруг оживился. Никогда не подумал бы, что еще в нескольких холодильных камерах там держали людей. Я считал, что я в блоке один, но на самом деле там были и другие заключенные. Я не мог их услышать, потому что они были без сознания после долгих и суровых наказаний. Пока охранники приносили еду, мы знакомились друг с другом. Мы не видели друг друга из-за особого строения блока, но могли слышать.
— Салам алейкум!
— Алейкум ассалам!
— Кто вы?
— Я из Мавритании… Палестины… Сирии… Саудовской Аравии…
— Как дорога?
— Я чуть не замерз насмерть, — крикнул один парень.
— Я спал всю дорогу, — ответил Ибрагим.
— Зачем мне под ухо положили пластырь? — спросил третий.
— Кто сидел передо мной в грузовике? — спросил я. — Он постоянно двигался, и охранники избивали меня всю дорогу от аэропорта до лагеря.
— Меня тоже, — ответил другой заключенный.
Мы называли друг друга по номерам, которые нам выдали в Баграме. Мой номер был 760. В камере слева от меня был 706, Мохаммед аль-Амин из Мавритании. Ему было около 20 лет, его схватили в Пакистане и продали американцам. Хоть он и мавританец, он никогда не был в Мавритании. Я мог понять это по его саудовскому акценту. Справа от меня был парень с Мальдив, его номер 730. Он плохо говорил на арабском и сказал, что его схватили в Карачи, где он учился в университете. Передо мной, друг напротив друга, сидели суданцы[23].
Завтрак был скромный: одно вареное яйцо, кусок хлеба и что-то еще, название чего я не знаю. Это было впервые, когда я поел что-то горячее с тех пор, как я покинул Иорданию. Ах, чай был бесподобный! Я люблю чай больше, чем любую еду. Чай — это обязательная часть рациона людей, живущих в теплых регионах. Звучит противоречиво, но это правда.
Вокруг было много невнятных разговоров. Было просто приятно, что люди рассказывали друг другу свои истории. Многие заключенные страдали, кто-то больше, кто-то меньше. Себя же я считал не самым удачливым, но и не самым невезучим. Некоторых схватили вместе с их друзьями, и эти друзья словно исчезли с лица земли, скорее всего, их отправили в другие союзные страны, чтобы допрашивать с помощью пыток. Например, в Египет или Иорданию. Я считал прибытие на Кубу большой удачей, поэтому сказал братьям: «Так как вы, парни, не совершали преступлений, вы не должны бояться. Лично я буду сотрудничать, потому что никто не будет меня пытать. Я не хочу, чтобы кто-то из вас испытал то, что пережил я в Иордании. В Иордании они едва ли ценят сотрудничество».
22
3 марта 2003 года документом «Стандартные оперативные процедуры лагеря „Дельта“» было установлено, что все новоприбывшие заключенные должны содержаться в самом охраняемом изоляционном блоке в течение четырех недель, чтобы «укрепить и использовать дезориентацию и несобранность новоприбывших заключенных во время допросов» и «чтобы усилить зависимость заключенного от своего следователя». Ознакомиться с документом можно по ссылке: http://www. comw.org/warreport/fulltext/gitmo-sop.pdf. Далее используется сокращение «СОП».
23
Мохаммед аль-Амин родился в Мавритании, но переехал в Саудовскую Аравию ради религиозного учения. Его освободили и доставили в Мавританию 26 сентября 2007 года. Ибрагим Фаузи с Мальдив был освобожден 11 марта 2005 года.