Дневник и воспоминания киевской студентки
I
ДНЕВНИК
1919 г.
Сегодня вступили в город большевики. Три дня у нас было безвластие, так как украинцы уже заблаговременно отступили. Слава Богу, что обошлось без прошлогодних боев. Надеюсь, что прекратится вечная стрельба по ночам, и вообще не будет отвратительной украинской анархии. Н.П. совершенно права: уж лучше один чёрт, но чтобы сидел крепко. Большевики — так большевики. Вечные перемены власти могут с ума свести. Которое это у нас правительство, начиная с 1-го января 1917 г.? Царское, Временное, Рада, большевики, Рада, гетман, Директория, теперь снова большевики. Большая часть знакомых бежала. Я была против бегства. Что могут сделать тихим, смирным людям, которые никого не трогают и политикой не занимаются? Понятно, что «Протофис»[1] и «Суозиф»[2], а также члены украинского п[равитель]ства не могли остаться. Но у остальных это просто паника.
Новая власть рьяно принялась за дела. Лучшие квартиры отводят для постоев богунцев[3] и еще какого-то полка; хозяева должны кормить солдат, которые ведут себя более чем грубо, самовольно делают обыски, требуют белья, одежды. В дом Гинзбурга[4], что на Институтской, вселили таким образом 400 солдат. В течение 3-х—4-х часов, они превратили дом в какой-то хлев. Они снуют по лестнице, звонят поминутно в квартиры и все время носят на спине заряженную винтовку. Один из них при неосторожном движении убил тут же в доме своего товарища.
Глядя на их тупые, бессмысленные лица, слушая их убогие речи, я начинаю сомневаться в пользе и смысле всеобщего избирательного права. Встретила Б. на улице. Она рассказывала ужасы о Липках. Всех выбрасывают из особняков, не позволяя ничего забирать с собой. Частные дома занимают под казармы и учреждения.
На город наложили контрибуцию, очевидно для того, чтобы запугать «буржуев» и заставить их платить; началась серия арестов. Почти всех купцов и домовладельцев посадили в тюрьму. Нас пока не трогают.
К нам вселили 2-х красноармейцев. Они — крестьяне Харьковской губ[ернии]. Пребывание их мало приятно; их надо кормить, они потребовали себе белья, к ним постоянно приходят гости, но, в общем, это два тихих, крайне тупых парня. Постой нашей соседки ведет себя хуже: в пять часов утра солдаты играли на рояле и пели.
Отвратительная ночь. Началось с того, что часов в 10 веч[ера] наших солдат повели делать обыски в соседних домах. Это, конечно, раззадорило их аппетит, и, вернувшись к нам, они решили в 3 ч. ночи поискать и тут. Во время обыска они потребовали чаю. Пришлось встать и греть им воду, так как прислуга, явно стоящая на их стороне, все-таки отказалась работать в такое неурочное время. На этой почве уже началось столкновение между красноармейцем и кухаркой.
Обыск на этот раз кончился благополучно: исчезло только полфунта колбасы.
Арестованных заложников мало-помалу выпускают. Очень плохо приходится семьям бежавших: арестуют их жен, детей, громят квартиры, национализируют имущество. На каждом шагу встречаются подводы, нагруженные реквизированной мебелью. В учреждения свозят стильную мебель, ковры, зеркала.
Нашу гостиную реквизировал сов[етский] служащий — секретарь комиссара по иностранным делам. Это 18-летний юнец очень глупый и невероятный лгун. Лжет он так нагло, что не знаешь сердиться или смеяться. Понимая, что его очень молодая внешность никому не внушает уважения, он переделал свой возраст в паспорте, так что ему официально 28 лет.
Он — москвич, и отец его бежал в Киев при гетмане. Он не успел даже кончить гимназии, но рассказывает, что кончил 2 факультета.
Всё-таки это ничтожество пользуется известным значением, так как, когда Ш. был арестован ч.-к. по доносу дворника, ему очень скоро удалось освободить его.
Красноармейцы ведут себя довольно спокойно. В других домах они страшно буянят. Интересно то, что от этих постоев страдают и бедные люди, напр[имер] беженцы Г.: они живут в 3-х комнатах (их семеро); к ним поставили еще 10 красноармейцев, которые заставляют дочерей ставить для них ночью самовар и т.п. Еще хуже там, где поселились офицеры, то бишь красные командиры с женами. Между этими дамами нет ни одной приличной женщины, и поведение их соответствует их общественному положению.
1
Протофис — сокращенное название Всеукраинского союза представителей промысла, торга, финансов, сельского хозяйства. 15—18.05.1918 в Киеве с участием членов правительства Украинской державы состоялся съезд промышленников, предпринимателей, финансистов и землевладельцев, который принял устав «Протофиса» и утвердил состав его совета. Главной целью организации было закрепление права частной собственности на землю, открытие государственных кредитов для предпринимателей на восстановление производительности помещичьих имений, отмена свободы забастовок, предотвращение вмешательства рабочих в функции администрации и т.п. Ориентировался на федерацию с небольшевистской Россией, в чем видел гарантии дальнейшего экономического развития Украины.
2
«Протофис» (Союз представителей промышленности, торговли, финансов, сельского хозяйства) и «Суозиф» (Соединенное украинское общество заводчиков и фабрикантов) — организации правых промышленных и финансовых кругов, образовавшиеся в Украинской Державе Скоропадского.
3
"Богунцы" — красноармейцы т.н. «Украинского революционного полка имени товарища Богуна», сформированного Н.А.Щорсом из отдельных украинских партизанских отрядов и местных жителей Черниговщины
4
Небоскрёб Гинзбурга, или Дом Гинзбурга — 12-этажный доходный дом, построенный в Киеве в 1910—1912 гг. В год постройки был одним из самых высоких небоскрёбов Российской империи. Поскольку высота одного этажа составляла 4 м, то, возможно, дом имел 45-55 метров высоты, которая была на уровне киевских колоколен. Кроме того, над зданием ещё возвышалась башня со шпилем, придававшая дому ещё 10 метров высоты. Поэтому высота со шпилем могла колебаться от 60 до 70 метров и до сих пор точно не определена. Жилые дома такой высоты в начале XX в. существовали лишь в США, Германии, Аргентине и Канаде. В небоскрёбе насчитывалось 94 роскошных квартиры, крупнейшие из которых насчитывали 11 комнат. Всего комнат было около 500. На первых этажах находился торговый центр (здесь размещались продовольственные магазины). Дом Гинзбурга был взорван 24.09.1941 г. в результате серии взрывов на Крещатике в оккупированном немцами Киеве, фундамент был полностью разобран в начале 1950-х гг. В 1954—1961 гг. на месте, где стоял Дом Гинзбурга, была возведена гостиница «Москва» (с 2001 года — «Украина»).