Лека сервировал на кухне завтрак на двоих и мрачно рассуждал про себя, что вот сейчас эти двое решат все свои проблемы, придут на кухню и со спасибом выставят его за дверь. Он, собственно, уже никому ничего не должен. Может уже сейчас уйти? Но что-то его останавливало. Скорее всего, подозрительная тишина в квартире. Он выглянул в окно – на балконе одиноко курила Аля, мерзла и сутулилась. И, скорее всего, не он, Лека, а тот Валентин был третьим лишним. Лека вздохнул и пошел забирать девушку с балкона, пока она не замерзла окончательно. В комнате его остановил суровый хозяйский тон Валентина:
– И давно вы, … собственно? – коротко спросил Валентин, стараясь скрыть явную злость.
– Собственно, недавно, – спокойно и даже почти дружелюбно ответил Лека. Не хотелось ему встревать в чьи-то чужие семейные разборки.
– Насколько недавно? – Валентин дожимал «врага», вытеснял со своей территории.
– Может быть, ты это у нее спросишь? – Лека в отличие от Валентина стоял лицом к лоджии и вовремя увидел ее входящую.
Аля-Валя по инерции сделала еще пару шагов и отстраненно, равнодушно даже сказала:
– Это совершенно посторонний человек. Он скоро уйдет.
Все бы было хорошо, все было бы даже прекрасно, и слова были правильные, и интонация, но… Уже сказав это, Валентина поняла, что обращалась-то она к Леке. И кивнула при этом на Валентина как на чужого.
Валентин вышел, надел пальто, уже в дверях осмотрел еще раз комнату – уже безо всякого интереса, наверняка ожидая от Вальки каких-то последних объяснений – и, не дождавшись, бросил:
– Ну что ж… Я пошел.
Гулко хлопнула дверь и Валентина почувствовала… облегчение. Как будто это была как раз та самая последняя точка в их отношениях, которой ей не хватало пять дней тому назад. Она облегченно вздохнула и спросила Леку:
– Ну как там кофе?
Контракт с совестью
Утро выдалось самым обычным. Сонная электричка, переполненный вагон метро, хамоватый водитель маршрутки и десять минут бегом по лужам до дверей бизнес-центра. В офисе было пусто, если не считать дремавшего охранника, дежурившего с ночи. При виде Насти он встрепенулся и заулыбался:
– Ну, Настен, ты не передумала? Может, как-нибудь вечерком пропустим пивасика вместе, а?
– Пивасик тебе, Игорь, положено пить с законной супругой, вот ее и приглашай, – буркнула Настя.
– Хех, вдруг мне охота с незаконной? Что ж я не человек, что ли?
«Болван ты, а не человек» – подумала Настя, но вслух нечего не сказала, а отправилась на свое рабочее место. Не раздеваясь включила кофеварку, засыпала кофе, залила воду – мадам Начальник кофе изволит пить в 9.05 и не минутой позже. И лишь потом отправилась в гардеробную, чтобы снять пальто и привести себя в надлежащий вид.
Только она уселась за свой стол, как в офис один за другим потянулись сотрудники – улыбающиеся и хмурые, сонные и бодрые, но в общей массе жизнью довольные. Еще бы, чего им надо, все либо свободные, либо хорошо устроенные, работа не в пример Настиной интересная, оплачивается опять же лучше. И только она, имея за плечами высшее образование, вынуждена просиживать тут дни, терпя самодурство шефини, потому что за то, чему она с таким усердием училась, платят гроши, а ей сына поднимать. Расходов – выше крыши, одна одежда вон чего только стоит, тем более, что и растет он быстро, каждый год нужно столько всего нового.
Ее размышления прервал зычный голос Елены Степановны «Всем доброе утро! Выше нос, господа, выше!». Это было ее обычное приветствие, звучащее ежедневно в 9.02. Если другим можно было отвечать на автомате или вообще не отвечать, то тут нужно было сосредоточиться – начальство промахов не любит. В 9.04 она налила в чашку кофе, поставила чашку на поднос рядом с вазочкой с печеньем и отправилась в кабинет к Тигре, так ее за глаза называли подчиненные. Постучала, вошла, по обычной траектории прошла от двери к столу, поставила чашку и вазочку и только собралась уходить, как случилась первая неожиданность в это утро.
– Настенька, постой. Присядь.
Настя опешила – мало того, что «Настенька», так еще и сесть приглашает. Ни первого, ни второго раньше не случалось. Но как выяснилось, это были цветочки.
– Как у тебя дела?
– В каком смысле, Елена Степана?