- Аргис, - сказал он, - ты не принадлежишь к народу аллисов, в тебе течет кровь враждебных племен. Ты попала к нам ребенком вместе с другими детьми и являлась частью законной добычи. Тебя воспитывали как воина, культивируя ненависть к родному племени и преданность аллисам. Быть орудием для убийства среди других таких же, как ты, и воевать, возможно, против собственных же сородичей — вот какая предстояла тебе участь. Но с детства ты проявляла необычные качества: храбрость, силу, упорство, выносливость и смекалку. Наверное, твоим отцом был вождь.
- Отец!
- Да, я позволил тебе, Аргис, называть меня отцом, когда мы наедине, хотя по правилам ты должна обращаться ко мне не иначе, как величая эгосием. Но кто сейчас соблюдает правила?..
Наверное, один только я. Из-за обета безбрачия, который я строго соблюдал, мне нельзя было иметь детей и тогда я полюбил тебя, сироту. Я постарался пробудить в твоем сердце душевную теплоту и заменить отца. Помнишь, как мы с тобой иногда беседовали целыми часами? О том, что тебя волновало и о том, что я знал? О религии, искусстве, философии, явлениях природы и мироустройстве? Я всегда любил твою пытливость. И вот... теперь... я обязан дать тебе, как человеку, которому больше всех доверяю, поручение. От него зависит судьба не только нашего народа, но и людей всего мира. Наше божество — каменная львица — заговорила со мною, открыла мне несколько тайн. Для того, чтобы сослужить Амалтасунте верой и правдой, ты обязана выполнить миссию и проникнуть в иную часть мира. О ней я тебе сейчас расскажу. Ты должна будешь встретиться с чужаками-пришельцами и показать им то место, где их будет ждать Амалтасунта. Когда ты будешь готова, я подведу тебя к статуе львицы и ты получишь от нее телепатическое послание, адресованное им.
Учти, однако, что ты с этим посланием в голове попадешь в царство вечных снегов и ужасной мерзлоты, и поэтому тебе придется тепло одеться. А сейчас погляди вот на что, - с этими словами жрец протянул ей перстень, украшенный красным камнем, который зловеще и таинственно блеснул в полумраке храма львицы. Затем эгосий Милин приблизил свои губы к уху Аргис, и они начали о чем-то невероятно тихо шептаться.
В черных глазах верховного жреца, внимательно подслушавшего все сказанное Милином, промелькнуло бешенство, вызванное тем, что он не мог узнать дальнейший ход разговора, ведущегося шепотом. «Ничего, я буду следить, и выведаю все их секреты, а затем отравлю этого выскочку жреца, которому благоволит сама богиня, не желаю, чтобы он возвысился,» - сказал он себе.
Через некоторое четко указанное богиней время Аргис, ее близкая подруга Трин, принадлежащая к народу аллисов и Стапх (верховный жрец) оказались в удивительном месте, надолго исчезнув из мира Милина и народа аллисов, а сам Милин спустя пару дней слег, заболел и умер после того, как несколько раз вкусил плоды с медленно действующим ядом, эти плоды через посыльного ему были преподнесены Стапхом.
Глава 9
Был теплый солнечный день, и легкий ветерок дул прямо в потное напряжённое лицо верховного жреца, притаившегося за самым большим из трех выступов Малой скалы. Она имела почему-то удивительно круглую форму, а также скользкую и гладкую поверхность.
Аргис долгое время соблюдала свойственную ей природную осторожность. Но в беседе со своей подругой (случайно подслушанной его шпионом) она назначила встречу именно здесь у Малой Скалы. И именно сегодня. Аргис обронила в беседе, что этот день определен даже не ею, а великой богиней. Зачем? Это и хотел выяснить жрец, судорожно сжимавший поводок полудрессированного осера с горящим кровожадным предчувствием глазами и позолоченным намордником на крепких челюстях. Стапх полагал, что, поскольку в этот день всё, скорее всего, решится, поэтому подослал мальчика с блюдом отравленных сладких плодов избраннику богини — жрецу Милину, которому та поведала свою волю. Ему не нужен был претендент на его власть, способный слышать голос богини.
Ничего не подозревая, девушка-воин спокойно ждала Трин. Несмотря на жару, она была облачена в теплую шкуру осера и вся обливалась потом под нею. Хотя так посоветовал сам Милин, но это неуместное терпение явно говорило о некотором упрямстве. Замечательные пышные короткие светло-золотистые волосы обрамляли ее правильное, строгое, словно вырезанное из камня, лицо с синими глазами, в которых постоянно тлела ярость осера. На голове сверкал золотой обруч с изображением львицы. Казалось, что в злой колдовской глубине ее глаз всегда как будто бы тлели неукротимые искры, готовые вот-вот разгореться огнем фанатизма. Кроме этих очаровательных диких глаз о том, что она может быть для какого-нибудь врага опасна предупреждал еще и хорошо заточенный меч в ножнах с дорогим камнем на рукоятке, а также большой великолепный острый кинжал на кожаном поясе. Наперекор своей обычной сдержанности, сегодня Аргис старательно сдерживала нетерпение. Подруга задерживалась, и об этом свидетельствовало небесное светило. Прищурив глаза, женщина еще раз хотела посмотреть на аннианское солнце и тут увидела Трин, которая, продравшись сквозь заросли, вышла на поляну, волоча какой-то тяжелый тюк за собой.