- Именно так.
- Я почему-то думаю, что вы любите приключения. А пожив здесь немного, надеюсь, девочка привыкнет к нашему образу жизни и ей здесь понравится. И вы, уезжая, будете абсолютно спокойны по поводу ее безопасности и оставите Анну тут. Вы подумаете?
Да, мы подумаем. Поживем здесь и подумаем, - ответил за нас обоих Звягинцев, и эти слова дали нам время и новые события. Помнится, в тот момент у меня отчего-то вызвала улыбку мысль о том, что наше героическое снаряжение (альпинозка, лазер и станнеры) так, по сути, и не пригодилось.
Глава 6
Прошел год. Я давно дал согласие, и корабль был построен. Мы стали хорошими телепатами, приобрели ряд чудесных свойств, которым удивлялся и сам Эмбриоль, учивший нас их в себе открывать.
«Аппаратик» Песцова нам обоим благополучным образом давно уже удалили. Что же касается вредоносного действия специальных песцовских укольчиков, то оно также исчезло. Хотя и около целого месяца пребывания тут мы все же отказывались от пищи и воды, глотая в качестве их заменителя особые таблетки; ходили какие-то желтые и вялые.
Все как-то не решаюсь сказать, что на той встрече за черной бархатной дверью находился компьютер-президент, которого я постоянно звал «кое-кто еще». Слишком, слишком нечеловеческие эти серые глаза у созданной людьми машины. За весь год мы видели его только два раза. Во время нашей второй встречи он и сказал странным бархатным голосом о своем удивлении нашими способностями и как-то непонятно посмотрел на Анну. Лишь потом я понял, что значил этот взгляд. Много-много позже.
Что касается того, как оказалась здесь моя дочь, и почему они столько о нас знают, то причиной тому были паранормальные способности Эмбриоля и его собратьев, входивших в Объединенную организацию Аномалий. Благодаря им был выяснен тот факт, что профессор пытается с помощью своих приборов вести за людьми будущего наблюдение. Паранорма́лы внимательно следили за Песцовым. Когда возникала опасность, что Вадим Федорович узнает то, что ему знать не следует, существа посылали в его мозг ложные образы, сведения, которые он воспринимал как нечто вполне реальное. Они могли бы манипулировать профессором, как марионеткой, но не делали этого из-за Великого Запрета. Против этого Запрета разрешались лишь маленькие исключения. Таким исключением было то, что они позволили себе внушить профессору мысль отправить мою дочь сквозь время. Я понял, что мы просто необходимы людям будущего как послы. К тому же на недавно состоявшемся заседании Всемирного Совета землян и инопланетян (высшего властного органа) было уже дано подтверждение разрешения на наш полет, и тут я был спокоен.
Пожалуй, стоит все-таки сказать несколько слов о том, какие же они, эти необычные люди – люди будущего?
Вейс как столица мира был наполовину маскировкой для нас и профессора. В некотором смысле он и, правда, был центром всего земного. В нем жили только те земляне, которых тянуло к цивилизации. Ученые, например. Потомки всех этих людей.
Некоторые были более либеральны в отношении цивилизованной жизни: какое-то время тут, а какое-то там. Там – это в море, в горах, на природе. В море жили те, кому по их желанию, а, возможно, и пассивному нежеланию – их потомкам – были трансплантированы жабры и все, что нужно для нормальной жизни на глубине. В морской глубине, на горной вершине, на равнинной шири воспитывалась раса философов, ученых, ньютонов. Впрочем, хотя их было множество, и эти люди являлись цветом землян, но такими все же были не все. Были герои, были поэты, были художники, но были и но́рмалы. Они-то и жили в Вейсе. Среди них я и хотел оставить Анну (плохо или хорошо, но вейсовская жизнь была мне ближе, чем созерцание природы; придет время, и моя дочь сама решит: быть либералкой, нормалом или отошедшим от технической цивилизации человеком будущего) на попечении брата Эмбриоля. К внешнему виду последнего она уже успела привыкнуть.
Космический корабль, на котором я и Звягинцев решили лететь, стоял, то есть висел на расстоянии нескольких метров от земли в воздухе, на космодроме Вейса. Он был огромен и представлял собою соединенные коридорами (площадью 5 метров в квадрате) семиугольные основания двух горизонтально повисших серебристо-серых пирамид. Когда мы увидели корабль, то у нас мелькнула мысль, что это видение из какого-то фантастического сна. Но через несколько дней я, Звягинцев и Эмброиоль находились каждый в своей круглой комнате с высоким куполообразным потолком, с удивлением глядя на золотую россыпь звезд через вещество, заменяющее стекло в иллюминаторе.