Из дивизии с Сашей Твороговым нам прислали кучу разных подарков: махорку, папиросы, спирт, шоколад, чай…
По самым последним сведениям, противника в нашем районе уже нет. Остались только маленькие разрозненные группки, растерянные, ищущие выхода из кольца советских войск. Попадая под огонь партизанских отрядов, они гибнут одна за другой. Нам сообщили, например, что, убегая из Дятькова, фашисты грабили все, что могли, но километрах в десяти от деревни на них напали партизаны, и пришлось фрицам бежать, побросав раненых и убитых, лошадей, повозки, продовольствие, снаряжение и все награбленное.
Медведев дал в Москву радиограмму:
«Оказались в окружении частей Красной Армии, пытаемся прорваться на Запад».
И тут же получил ответ:
«Отставить. Прибыть в Москву с основным отрядом для перевооружения и доклада».
Последнюю радиограмму мы получили рано утром 13 января 1942 года. Собрали митинг. «Ура!» — разносилось по лесу. После митинга двинулись в Людиново, занятое нашими войсками.
В дивизии нас приняли как героев. Тут же связались с Москвой и сообщили, что навстречу выслали машины, на которых в замену нам следует отряд под командованием капитана Васина и другие отряды, направляющиеся на выполнение специальных заданий в тыл врага, в частности, отряд под командованием старшего лейтенанта Лазнюка.
Мы встретили отряд Лазнюка уже в пешем строю, в деревне Красное под Сухиничами, передали им наши связи, маршруты. Они пошли к линии фронта, а мы в тыл. Распределили по машинам весь отряд и поехали по маршруту: от деревни Красная через Козельск на Одоев, Крапивну, Тулу.
…Ночью подъехали к реке. Мост был взорван, справа от моста находился объезд с очень крутым спуском, ведущим к построенному прямо на льду временному мосту. Красноармеец-шофер на машине Медведева попался молодой, неопытный, видимо, недавно сел за руль. На хорошей дороге он давал тихий ход, на плохой нажимал на все педали. Машина Медведева первой подъехала к спуску, шофер рванул вперед, свет у него выключился, и машина помчалась. Шофер хотел было нажать на тормоз, но вместо этого попал на газ. Медведев в это время находился рядом с шофером, в кузове же разместилось человек пятнадцать-двадцать, среди них и Николай Королев.
Машина накренилась и стала валиться набок. Медведев и шофер выскочили на лед. Партизаны уже были внизу, раздавались их голоса.
— Тащи его, тащи!
Как выяснилось, Королев вместе со всеми вывалился из машины и попал в прорубь головой. Теперь его за ноги тащили из проруби. Борода нашего адъютанта обмерзла, обледенела, но сам он ничуть не пострадал…
Наконец прибыли в Щекино. В этом гостеприимном городке нас накормили, дали хлеба, каши, сала. Мы основательно подкрепились. Приехали в Тулу и, поскольку дальше решили ехать поездом, обратились к коменданту.
— Ваши проездные документы?
— ?! — Мы похолодели.
У нас вообще не было никаких документов.
Все наши документы, мандаты, полномочия остались у полковника Максимова, который выезжал нас встречать и нелепо погиб от вражеской бомбы. Медведеву кое-как удалось уговорить коменданта станции, и он выделил нам три дачных вагона, в которых мы и расположились.
Паровоз дал свисток. Мы облегченно вздохнули… как вдруг Дмитрию Николаевичу докладывают, что один из наших ребят задержан на вокзале патрулем. Он был в форме гитлеровского солдата с автоматом, и его приняли за фрица. Кое-как Дмитрий Николаевич освободил бойца, и они вдвоем уже на ходу вскочили в поезд.
Только разместившись в неказистых вагончиках и услышав дробный стук колес, мы, наконец, впервые за много дней явственно ощутили, что война ушла от нас в неизмеримые дали, теперь мы, наконец, можем перевести дыхание и прочувствовать то, что пережили.
Огромная, долго сдерживаемая усталость сморила моих товарищей. Они заснули.
Поезд тащился медленно. Он долго стоял на полустанках и станциях, возле вагонов ходили железнодорожники, стучали молотками, переговаривались. А я сквозь дрему, сквозь сон вспоминал наши переходы, стычки, бои…
Особенно один образ врезался в память. Это образ Брянского леса. Удивительно, но в то время он представлялся мне единым живым существом. Этаким могучим и добрым стариканом с… автоматом на плече. У партизан к лесу особое, языческое отношение. Лес для них дом, мастерская, поле боя, клуб, спальня, кухня. Для партизан лес — это все. Он спасает, укрывает, обогревает и даже кормит их. Я засыпал, мне снились могучие заснеженные стволы сосен…