Свернув на нужную дорогу от ратуши, я еще сильнее ускорился, увидев каменное здание. Меня слегка качало, но взобравшись на порог я со всей силой, которую человек способен вложить в свой кулак, стал стучать по толстенной деревянной двери, крича: «Открывайте! Верните мой дневник! Я требую, чтобы вы немедленно объяснились! Что значит «напал кошмар»!? Я видел, как вы сами его и сделали! Аркус! Чтоб тебе пусто было!»
Воздух в легких кончился. Кажется, я слишком перестарался, в следующее мгновение в глазах потемнело, и я упал на дверь.
Разбудило меня легкое похлопывание по щеке и знакомой голос:
— Эй, Константин. Очнись! Путешествия ждут! Очнись же!
Я раскрыл глаза: передо мной стоял парень в рубахе, небрежно заправленной в брюки, и завязанными в хвост черными волосами. Дополняли и полностью заканчивали образ — очки с прямоугольными линзами.
— Пульм?
— Слава Королю, ты жив и даже вспомнил как меня зовут. Это приятно и прежде всего означает что ты уже способен мыслить.
«А до того, как будто не мог?» — подумал я.
— Не знаю, что произошло, но точно можно сказать, что ты сильно утомился, — продолжил он и помог мне встать.
— Правда? Ха-ха, удивительно, ведь я проспал почти весь день.
В голове стрельнуло, я схватился за шляпу-голову, а Пульм снова подхватил меня.
— Давай зайдем ко мне, там есть кому помочь. Да и ты обещал мне визит!
Отказывать было бы глупо, так как я ослушался Римы и пошел требовать «гостеприимных хозяев» объясниться, несмотря на плачевное состояние моего организма. Я кивнул, и мы оба направились по дороге обратно в сторону ратуши.
Дом Пульма находился на противоположной от ассоциации части города. С трудом доведя меня до него, Пульм опустил меня на скамейку и пошел отворять дверь. В какой-то момент пути я даже пожалел, что позволил ему тащить меня в такую даль, ведь сверни они от ратуши правее, то легко дошли бы до гостиницы. Но жаловаться было уже поздно и сейчас я лицезрел двухэтажный каменный домик с балконом, выходящим прямо на улицу. Он был полностью заросший какими-то растениями, которые даже я, опытный садовник, не мог различить.
Открыв дверь, он снова подхватил меня, и мы доковыляли до коридора, где я уже вырвался из его рук и, умудрившись устоять на ногах, начал снимать ботинки.
— Пульм Папъер! Вы снова притащили какого-то своего дружка к нам домой!? — послышался женский крик с кухни.
— Д-да, прости пожалуйста, милая, но ему действительно нужна помощь!
— Хватит болтать и идите есть! Я накрыла на троих!
Мы переглянулись. «Неужели я настолько предсказуем?» — читалось по его глазам.
Я поставил ботинки, снял и повесил плащ, а шляпу кинул на комод. Мы пошли на кухню. Обширная, украшенная цветами и стильной светлой мебелью, кухня выглядела поистине уютно. У плиты из агностали стаяла женщина. Она была явно старше как меня, так и Пульма. Одетая в плотное зеленое платье до пола, подпоясанная фартуком чуть более темного, болотного цвета, девушка с рыжими волосами обратила на нас свой полный показной ярости, но милый взгляд:
— Вечер добрый, я Оль, жена этого безобразного мальчишки.
Пульм постыдился ее слов и легонько подтолкнул меня к столу, прошептав, чтобы я не обращал на нее внимание. Я сел. Стол был укрыт белой скатертью и заполнен тарелками с овощами и мясом. Посередине стоял кувшин с неким содержимым. Пульм отошел к своей даме и что-то прошептал ей на ухо, та понимающе кивнула, поцеловала его и, бросив кастрюлю на плите, куда-то удалилась. Пульм тем временем вернулся за стол.
— Ну, рассказывай. Что же такое там стряслось?
— Там? Ты имеешь ввиду ассоциацию?
— Ну а что еще. Так яро долбиться туда не каждый смеет, — он сказал это с усмешкой и принялся за трапезу.
Ему пришлось опустошить целую тарелку с овощами прежде, чем я рассказал то, что случилось.
— И ты говоришь вообще ничего не помнишь? — с набитым ртом сказал Пульм.
— Оно накинулось, и меня охватил жуткий страх, сильнее, чем страх быть убитым в ту же секунду! А потом я очнулся. Я не помню, что было между двумя этими короткими событиями, но знаю одно! Что-то точно произошло! Как минимум, у меня отобрали мой дневник!
— Дневник? Конечно! — он откинулся на стуле и развел руками с приборами. — Как же я не додумался! У такого профессионального путешественника как вы должен быть свой дневник, сводку из которого тот будет предоставлять государству для выплаты, верно?