— Ди, чего ты так? — спросил Эрл, в то время как Диэль прижалась сильнее. — Эй-эй, ты чего?
— Мне… как-то резко стало не по себе… — тихо пробормотала Диэль.
— Так, Ди, все хорошо, — Эрл обхватил ее руками, — главное дыши. Что именно ты чувствуешь? Голова закружилась? Пыли наглоталась?
Пока Эрл отчаянно держал Диэль на ногах, подъемник уже уперся в потолок и, казалось, начал въезжать в гору, как вдруг резко остановился.
— А-а! — вскрикнули все.
«Какого?!» — единственное, что успело пронестись у Эрла в мыслях.
Секунда, вторая… хруст и подъемник устремился вниз… Эрл машинально прижал Диэль к себе сильнее и закрыл глаза…
Боль… Много боли… Что-то мягкое и резко острое до безобразия. Все произошло мгновенно: крики пролетели мимо ушей пока их не перебил звук удара метала о дерево и камень, а также дробящихся костей…
Эрл приоткрыл глаз.
— Ди… — попытался было произнести он, но сорвался на кашель, от которого пронзающая боль стала еще сильнее, перебивая собственные мысли.
Люди вокруг еще издавали какие-то звуки, но и те утихли, так же быстро, как и сознание Эрла, погасшее в пучине страха и боли.
«Тебе больно?»
Спросил голос.
— Да, — ответил Эрл. — Да…
«Тебе больно, потому что ты умер?»
Спросил голос.
— Нет, — ответил Эрл. — Нет…
«Ты хочешь ей помочь?»
Спросил голос.
— Да, хочу! Очень хочу! Что?! Что тебе нужно?!
О..Н..А…
Эрл что есть мочи ударил по земле. Его меч вонзился глубоко, пока не уперся во что-то более твердое, чем сырая земля. Тогда он начал копать. Бешено, яростно. Он ковырял блеклую траву лезвием меча пока мог, а потом пал на колени и стал рыть руками. Грязь заходила под ногти, мелкие камни рвали кожу. Над его головой возвышалась могильная плита: «Диэль Верна»
И вот из-под слоя земли показался ровный, плотный кусок деревянного гроба.
— Ди… — Эрл примкнул лбом к открывшемуся участку. — Я спасу тебя… Хотя бы тебя… Больше мне ничего не нужно. Я не смог сделать это тогда. Я… я побоялся… Но знаешь что? ха… Ха-ха! Мне плевать! Теперь плевать! Если бы я согласился еще тогда! — он продолжил рыть. — Ох, если бы! Скольких я бы спас! Сколько людей не погибло бы из-за меня! Все ведь началось еще тогда! На что я надеялся?! Как я могу спасти кого-то еще, когда даже не смог спасти тебя! Плевать! Плевать! Даже если я умру! Я спасу хотя бы тебя!
Он схватил меч и вонзил его в щель под крышкой. Одно резкое движение — крышка треснула и короб открылся.
— Моя дорогая… — изумленные глаза Эрла взглянули в пустые глазницы лежащего перед ним разбитого трупа.
Он поднял ее тело. Подгнившие и переломанные конечности небрежно повисли.
— Даже смерть не умолила твоей красы…
Постояв напоследок минуту-другую над разрытой могилой, он ушел… ушел к своей первой и последней надежде.
3
— Что значит я его бросил? Это ты его бросил! — рявкнул Хауз и открыл дверь. — Твою мать…
В тот момент можно было лишь мечтать о спокойной беседе и взаимопонимании. Когда второй раз врываешься в чужой дом — сложно найти оправдание…
— Проклятый блондин!
Хауз со скрипом сжал кулаки, и я даже не успел ничего сказать, как почувствовал руки Пульма спасшие меня от падения.
— Хауз! Что происходит?! — донесся голос Араты из коридора.
Тот не ответил, а лишь с большей злостью налетел на нас обоих. Я хоть и не мастер боевых искусств, но ногами махать умею. Хауза не впечатлила моя судорожно вскинутая конечность и тот отшвырнул меня в тумбу. Пульм мигом бросился на него, но оказался в проеме окна быстрее, чем смог придумать, что делать дальше. Покрывало вспорхнуло, и птица вступилась за нас, хотя не думаю, что она сделала это намеренно.
— Какого?!
Хауз начал отчаянно отмахиваться от птицы. «Это шанс!» — понял я и пнул Хауза — его схватка с пернатым перешла в горизонтальную плоскость. Я схватил шляпу и уже намеревался выбежать из комнаты, как передо мной возникла вторая фигура, и в ту же секунду пронзила острая боль.
— Агх! Стойте! Стойте, прошу!
Арата навалился на копье и мое тело прибило к полу, в то время как Париций уже завернул птицу обратно в покрывало, да покрепче.
— Что. Чертов. Гладиостр. Делает в комнате Эрла?!! — с отдышкой прикрикнул Хауз и рукавом вытер пот, смешанный с кровью со лба. — А что самое главное… Какого хрена тут делаешь ты!
— У меня тоже есть пара… — боль сбивала с мыслей: «Но говорить нужно, иначе я могу отсюда не уйти. Не в той компании я нахожусь», — пара вопросов. Но… Верно, я не в том положении, чтобы жаловаться.