Оглядываясь назад, я понимаю, что это конечно временно. Шаттл увезет первый экипаж, и мы будем строить нашу жизнь-- жизнь размеренную и привычную.
Вчера был сеанс связи через Шаттл с ЦУПом Москвы. Это первая наша телевизионная встреча после разлуки. Картинка была не очень, но все равно лучше, чем телефон. Пришли родители и Вера с Женей. Женюлька уже совсем взрослая. Все у них нормально и слава Богу.
Провели ТВ-репортаж всем составом: 3 экипажа - 10 человек. Сначала были вопросы из Хьюстона, а потом из Москвы. Пришли Оля Пастухова, Валера Бабердин - очень много уже знакомых лиц за эти три полета. Там же в ЦУПе видимо были иностранные журналисты. Очень интересный вопрос от китайского журналиста ко мне: «Что вы думаете о китайской космической программе?» Вот так ни много, ни мало. Как будто я спец по китайской программе. Мои познания здесь не дальше «Новостей космонавтики», благодаря Игорю Маринину. Народ путает командирство экспедиции на МКС с руководством космической программой. А в общем все прошло хорошо. Я очень боялся сложных вопросов на английском языке: вдруг не хватит словаря выразить ответ достаточно понятно. В принципе надо избавляться от этого комплекса. «Наше дело правое и нам бояться нечего».
Полет «Дискавери» продлен еще на один день по причине пересчета центровки Шаттла для посадки. Нам хорошо: еще один день пересменки, но для 1-го экипажа это, наверное, тяжело.
17 марта 2001 г.
Сегодня День рождения папы. Очень жаль, что он не дожил до моего очередного полета. Наверное, очень гордился бы. Очень жаль.
Жизнь продолжается, живые должны думать не только о живом. Мне ближе теория знания Рериха о жизни и смерти. Кстати я пока так и не дочитал его «Семь великих тайн Космоса». Интересно как он будет восприниматься здесь на станции.
Полет продолжается. Сегодня был очередной ТВ-репортаж. Много вопросов о готовящемся затоплении станции «Мир», о нашем отношении к этому. Я думаю мои записки, привезенные с предыдущих полетов на «Мире», лучшее, что я могу сделать для нашей старушки. И этой нашей новой станции, конечно, не было бы без пятнадцати лет «Мира». На Землю пока нет времени толком посмотреть, все на лету.
Стараюсь выработать свой стиль управления процессом: радиограммы, переговоры с ЦУПами (теперь во множественном лице), вопросы и пожелания.
Сегодня утром Энди Томас - он ответственный за переносы грузов на борт Шаттла и Модуля MPLM - сказал, что ЦУП-Хьюстон дал положительный ответ на мою просьбу уложить в «Леонардо» часть мусора первой экспедиции!
Это фантастика! Я, честно говоря, не надеялся, что это возможно, когда просил об этом, понимая, что это вещь инерционная и вряд ли решится до расстыковки. Но спецы Хьюстона оказались гораздо лучше, чем я о них подумал. Извинюсь при встрече. Это было моё первое столь длинное славословие в адрес ЦУПа Хьюстона на английском языке, но они это заслужили и всегда приятно делать приятные вещи.
(«не для Богдашевского!»).
Это что-то новенькое. Иногда, спонтанно, днем параллельно с моими мыслями в голове идет какой-то посторонний разговор: как будто кто-то с кем-то говорит по телефону. Это не мешает мыслить, это не очень интенсивно - как будто кто-то подключился к твоей линии во время телефонного разговора. При желании можно сконцентрироваться и понять смысл «переговоров», но поскольку это не относится ко мне, я тут же забываю об этом. При желании можно самому «отключиться» от этого «разговора». (Это было отмечено в первые дни на станции и потом прекратилось.)
19 марта 2001 г.
23:30 Подъем (хорошо, но очень мало).
00:25 Церемония передачи командования станцией.
02:35 Закрытие люков.
04:35 Шаттл расстыковывается.
04:37 Сигнал АСУ: «консервант некачественный».
Вот и закончился наш первый самостоятельный день на станции. Вчера очень поздно лег спать. Сначала с Серегой Крикалёвым долго говорили, а потом писал письма Вере с Женей и ребятам из Звездного. Подъем в 11:30, в 12:01 первый сеанс связи. Сегодня особенный день: расстыковка и начало самостоятельной работы. Юра с Сергеем и Шэп спят все еще в станции. После утренних туалетов - первая «ласточка»-авария - нет смывной воды в туалете. Достаю шланги, дозаправляю ёмкость. Гидзик помогает, наверное, на нем закончилась вода. Через час церемония передачи управления-командования станцией. Народ готовит свет и камеру в ЛЭБе, завтракает на бегу, делаются заключительные фото и видеосъемки. Только успеваю одеть рубашку экипажа и найти гостевые значки .Все три экипажа в сборе, много светильников - идет сброс видео на Хьюстон.
Шэп «строит» народ, все занимают указанные места и он зачитывает свой спитч. Чувствуется, что он его долго и серьёзно готовил, чувствуются также нотки «морского котика». Говорит, что он готов быть освобожденным от обязанностей командира. Я говорю (по сценарию) предложенному Шэпом, что освобождаю его, и несколько слов от себя и моего экипажа: мы благодарим первый экипаж за все, что они сделали и принимаем станцию из их рук в свои руки, в свои души, свои сердца.
ЦУП-Х тоже говорит хорошие слова (наверное, это показывают сейчас в живую по каналу NASA). Потом говорит командир нашего шаттла Джим Вэзерби. Очень хорошая, немного волнительная церемония.
Мы тепло прощаемся, готовимся закрывать люки. Теперь мы экипаж станции.
Станция сразу опустела, как вокзальный перрон после отъезда гостей и, наверное, поэтому подкатило известное по «Миру» чувство легкой тоски-тревоги: «Теперь за все на борту отвечаю Я». Мы проверяем, что люк закрыт. Шаттл проверяет герметичность, и тут же получаем вторую «птичку» из станционного туалета - АСУ - «консервант некачественный». Сейчас не время, потом будем разбираться, почему системе не понравился консервант для урины. Сейчас Шаттл расстыковывается и облетает вокруг станции. Очень красивое зрелище: Шаттл снаружи, за окном. Облет закончился. «Дискавери» больше не видно, теперь можно заняться туалетом. Сюзан помогает, и через 10-15 минут неисправность устранена. Джим готовит место в ЛЭБе для Сюзан: там будет ее спальня. Мы размещаем американские ёмкости с водой ближе к корпусу, чтобы создать защиту. Джим изобретает по ходу, как лучше обеспечить безопасность и удобство для соотечественницы. Я улетаю в наш транспортный корабль «Союз» для завершения подготовки к срочному покиданию: во время пересменки мы сделали только самую основную работу по проверке герметичности и установке ложементов. Через 10-15 минут прилетает Сюзан с очередной вестью. У нас красный аварийный сигнал «Пожар» на пульте. Так, это уже многовато для первого дня. Джим уже за панелью, где находится датчик дыма, почувствовавший пожар. Запаха дыма нет, никакой нашей активности потенциально близкой к пожару не было. Вероятно, это просто ложное срабатывание из-за пыли, поднятой нашей заботой о Сюзан. И все бы ничего, да по этому сигналу, как и положено при пожаре, отключилась вентиляция в Служебном Модуле, Функционально-Грузовом Блоке и ЛЭБе. И только NODе продолжает добросовестно перемешивать атмосферу.
Пытаемся отработать по Бортовой Документации. Буковки тут мелкие и слишком много текста, чтобы реагировать на пожар. Пытаемся использовать электронную версию Бортовой Документации по восстановлению работы систем, а компьютер завис!
До сеанса связи 15-20 минут, вентиляции нет, что делать не знаем. Хороший урок. Вот вам автоматизация, вот вам компьютер и…
Через 10-15 минут ЦУПы оживают: они видят по телеметрии, что у нас происходит. Дают ЦУП-М,(ЦУП в Москве) и мы, после доклада о случившемся, ждем их рекомендаций. В Служебном Модуле по командам с Земли включается вентиляция. Я включаю кондиционер - СКВ-1 и систему очистки атмосферы «Воздух». Мы снова возвращаемся в исходное состояние.
Хороший денек, слава Богу, что это ложное срабатывание, но нам всем есть о чем подумать.