В одном сегменте телефон, а в другом - штатная связь никуда не годится. Настроение испорчено на некоторое время, но ничего. Будем звонить по телефону из американского сегмента.
14 мая 2001 г.
Понедельник
Почему понедельник всегда чуть тяжелее других дней недели?
Утром раскачка идет труднее, чем обычно, хотя вчера легли пораньше, перед трудовой неделей. С утра оператор связи - Олег Гамаюнов сообщил о запланированном телефонном разговоре с Верой в 17:47 - молодцы, понимают, что вчера поговорить не удалось.
Провели с Сюзан инвентаризацию российского оборудования - пересчитали все «горшки» - «К.Т.О.» и ведра - «Е.Д.В-У».
Правда, за эти две гостевых недели накопилось много вопросов.
На физо решил немного разгрузиться: прошел, пробежал только 2 км и покрутил велосипед.
Как-то незаметно, особенно после разговора с Верой и Женей я вернулся в ставшее привычным за эти 2 месяца состояние легкого счастья, кайфа, удовлетворения. Слава Богу, полет в радость. Мне нравится это состояние.
15 мая.
«Как я «договорился» со станцией».
Когда-то очень давно, я прочитал интересную статью - рассказ какого-то грузинского автора - «Как я напугал дерево». Там у главного героя одно из деревьев в саду не хотело цвести несколько лет, тогда он взял топор, подошел к нему и сказал: «Если и в этом году не зацветешь, срублю этим топором!». И оно, конечно, зацвело в эту весну.
Я вспомнил об этом однажды утром, после моего «разговора со станцией».
Был период, когда у нас как-то не ладилось с системами - это было в первую нашу неделю пребывания на станции - то «Воздух» взбрыкнет, то туалет и даже система регенерации воды из конденсата - одна из самых надежных систем.
И вот однажды утром я встал на 10-15 минут до подъема, прилетел на Центральный Пост и (да простит меня наш психолог Богдашевский Ростислав Борисович) стал вслух разговаривать со станцией. Я сказал примерно следующее: «Ты, конечно, привыкла к работе с первым экипажем. Они очень много сделали для тебя и мне понятна ваша взаимная любовь. Но они должны были улететь и улетели. Ничего не поделаешь. Теперь мы будем работать с тобой, мы будем ухаживать и любить тебя не меньше, чем они, и ты будешь лучше, когда мы будем прощаться с тобой после окончания нашей экспедиции. Давай будем дружить и помогать друг другу. Ты хорошая и ты все понимаешь и чувствуешь, что я тебе говорю».
Не скажу, что все изменилось вдруг - но что-то изменилось в самой станции и в наших «взаимоотношениях».
Сейчас, очень часто утром, после подъема, я прилетаю к Центральному Посту в полутемный интерьер станции и чувствую - как я люблю ее. И этот шум, как, наверное, тракторист любит шум своей машины, и этот интерьер с увешанными всякой всячиной стенами, и невесомость, позволяющую чувствовать эту ни с чем не сравнимую легкость, и еще много много всяких мелочей осознанных и неосознанных. В полете на «Мире» я точно также влюбился в Землю. Разве можно сказать, почему любишь? Люблю и все.
16 мая
«Спасибо Денис Тито»
Мы все, наверное, живем под грузом собственных иллюзий. Мир таков, каким мы его себе придумали. Часто пресса, идеология, телевидение помогают нам лепить образы, которые мы, принимая за истину, бережно храним, ревностно их защищая. Одной из таких легенд-образов было мое представление о богатых людях Америки. Сколько разговоров и охов-ахов было - миллионер летит на станцию, «турист» - эдакий, в шортах и очках, обвешанный фотоаппаратами, шумно разговаривающий, считающий, что весь мир - это витрина или руины, сделанные или существующие только для него. Ходит в табуне таких же бездельников под присмотром гида и выходит из автобуса только пофотографировать, а по большей части размять ноги. А если богатый, то непременно чванливый, капризный, нахальный, на все и вся смотрящий свысока. Весь мир - должник. Вот его девиз. В этом недружелюбном журналистском гомоне даже такое безобидно - романтичное слово «турист» стало приобретать негативный оттенок.
Вот такой образ, наверное, существует у большинства из нас. А если перенести этот «тур» в космос, на Международную Космическую Станцию, то здесь полная труба - непрофессионал, будет только мешать работать экипажу, за ним нужен глаз - да - глаз. Не дай Бог, включит что-нибудь не то или откроет чего не то. Вся работа встанет. Экипаж будет развлекать - обслуживать «туриста».
Вообще полет Дениса Тито настолько хорошо проявил общество, что мы его должны благодарить за это сто раз. Любой вопрос или мнение о туристе Денисе Тито, настолько хорошо характеризовали самого задающего вопрос или высказывающего мнение, что выглядело очень забавно.
А что же в реальности?
Прилетел старичок - второй половины жизни. Спокойный и умный (дураку трудно стать богатым, дурак богат глупостью). Счастливый от того, что его мечта наконец-то осуществилась. Старался быть незаметным и, не дай Бог, быть у кого-то на пути, не то, что мешать работе. Широко открытые от удивления глаза - как будто он хотел напитаться через них космосом на всю оставшуюся жизнь. Всё свободное от своей программы время он старался хоть чем - нибудь помочь основному экипажу. Терпеливо сортировал контейнеры с питанием. Как и всякий «чайник» в космосе, не гнушался грязной работы. Он был готов поменять ёмкость для урины в туалете - ЕДВ-У, если предоставится возможность. Он прошёл для этого подготовку в Звёздном городке - он тренирован для этой задачи.
Для меня, как для командира - он был таким же членом экипажа, как все - с другими задачами в полете, с другой ответственностью, с другим опытом и знаниями. С другими - просто с другими, а не без них.
Он не собирался ничего включать, кроме диктофона или взятых с собой видеокамеры и фотоаппарата. И уж тем более самостоятельно касаться каких бы то ни было систем станции.
Конечно, я более спокоен за других членов экипажа - если, не дай Бог, что случится и нам придется срочно покидать станцию - они более готовы - ну так у них и больше опыта полета за плечами. Хотя трудно сказать, как все мы себя поведем в реально опасной ситуации.
Именно поэтому я решил провести два «брифинга» по безопасности - один сразу после открытия люков, так сказать - ознакомительный до замены кораблей, а другой через два дня - с уходом в транспортный корабль, с работой строго по бортовой документации, с поиском негерметичного отсека. Я выбрал время, когда это не очень мешало нашей и гостевой программам полёта, и предложил сценарий с аварийным сигналом по причине падения давления в станции. По этому сценарию каждый экипаж должен действовать согласно их бортовой документации. Все отработали хорошо. Талгат скомандовал и его экипаж - «Кристалло-Ураганы» - улетели в свой транспортный корабль. Мы с моим экипажем работали по нашей бортовой документации, определили резервное время , а затем нашли и изолировали негерметичный отсек. После проверки герметичности прилетел Талгат и доложил о состоянии дел. Юрий Михайлович и Денис находились в спускаемом аппарате до окончания тренировки. Теперь я спокоен - они знают, что делать в случае разгерметизации станции. По-человечески - мне все равно, сколько у него денег и как он их заработал. По-моему глубокому убеждению, ну нельзя принимать человека по деньгам, положению или известности. И себя ставишь в глупое, неестественное положение, и он непременно это почувствует. Одним словом, спасибо, Денис Тито, это был хороший опыт, ты, сам того не подозревая, многому меня научил и заставил задуматься. Я вел себя естественно, не играя во внимание и заботу, а искренне стараясь сделать твоё пребывание в космосе лучшим временем в жизни.
17 мая 2001 г.
Четверг
Время летит быстро - завтра уже конец рабочей недели. На следующей неделе - «Прогресс». ЦУПы много дискутируют о режиме труда и отдыха для нас во время ночной стыковки. Смещение незначительное, и мы считаем, что не стоит «ломать копья».
Вчера вечером поговорил с Инессой Бенедиктовной по поводу физо. Кажется, она удовлетворена нашим подходом. Девиз один: «не форсировать». Сегодня утром прошел на дороге 3 км и 1 км пробежал с разными скоростями. На «Мире» помнится бегали по 5,5 км, но там был двигательный режим, а здесь я использую только холостой ход.