Соня Фридман ворвалась в жизнь Эдуарда шесть с половиной лет назад. В буквальном смысле. Налетела на улице, сбив с ног. В период, когда он чувствовал себя дряхлым стариком и безропотно плыл по течению, почти разучившись и радоваться, и огорчаться. Молодая представительница парфюмерной компании приехала в город на презентацию новой линии духов. Парадокс, но она совершенно не была во вкусе Эдуарда. Напротив, женщин кукольного типа он не признавал. Но Соня сразила его без усилий. Адвоката потрясла ее эмоциональность. Девушка никогда не скрывала чувств – ни веселья, ни печали. Заразительно смеялась, заставляя всех вокруг хохотать, как детей. А если расстраивалась, то вызывала в людях способность сопереживать и проникаться горем.
Эмоциональный катаклизм – так за глаза назвала Соню Кристина, которую Эдуард вынужденно пригласил на свадьбу. Торжественное событие состоялось в Нижнем Новгороде – родном городе Сони, где жили и Кристина с Павлом. Присутствие сотрудника мэрии Михаил Фридман - будущий тесть и босс посчитал замечательной идеей. Сам Эдуард до последнего сомневался, несколько вечеров пытался заставить себя порвать приглашение Харламовым, но так и не смог. Отослал открытку в надежде, что в мусорную корзину ее отправит Кристина. Но нет, она явилась на свадьбу под руку с Павлом счастливая и довольная супружеской жизнью.
Тогда-то они и заключили соглашение – никогда не переходить друг другу дорогу. Оба понимали – добром подобное противостояние не кончится. Слишком долго их учили быть единым целым, понимать партнера без слов, читать его мысли и мотивы. Конечно, учеба давалась не без труда. Были и слезы, и ссоры, и нервные срывы. А как иначе, если пять человек, таких разных и амбициозных, не слишком жаждали становиться винтиками одного слаженного механизма?
Эдуард снова посмотрел, как бывшая жена гладит черный камень, словно домашнего любимца, навсегда уснувшего под ним, и невольно вспомнил другие похороны. На настоящем кладбище. Три гроба, утопающие в цветах, рыдания женщин, выворачивающие душу наизнанку, скупые слезы мужчин и сухие глаза Кристины. Холодные и почти чужие.
- Эдик, как думаешь, - вырвал его из горестных воспоминаний звонкий голос Сони, - если завести новую собаку, это будет предательством?
- Нет, - он мужественно подошел к экс-супруге и положил ей руку на плечо. – Думаю, Рыжий поймет.
Со стороны подобные уверения могли показаться странными, но Эдик свято верил, что их умерший пес обладал человеческим разумом. А как еще объяснить его способность мирить их с Соней даже после жутких ссор, когда в качестве веских аргументов по квартире летало все, что попадется под руку, а однажды и вовсе стул покинул пределы помещения через окно. Умная собака пережидала бурю в укрытии, а потом настойчиво подходила то к одному, то к другому супругу, скулила, несчастно заглядывала в глаза и, наконец, хватала Эдуарда зубами за брюки и тянула к Соне.
После развода Рыжий остался у бывшей жены. Эдуард хотел забрать его в отместку за измену, но передумал. В конце концов, он был виновен в развале семейного очага не меньше. Не стоило относиться к столь эмоциональной супруге, как к мебели. Кроме того, он понимал, что с Соней псу будет лучше.
Удивительно, но и теперь Рыжий сумел их помирить. Последние полгода они не говорили даже по телефону. Но вот болезнь любимца и его скорая кончина растопила ледник отчуждения.
- Спасибо, Эдик, - прошептала Соня и сжала его руку, продолжающую лежать на плече.
Адвокат замялся. Что значит этот жест? Ответ на поддержку? Но Соня не торопилась разжимать пальцы, а вырвать ладонь он посчитал глупым мальчишеским поступком.
Из двусмысленной ситуации спас звонок мобильного.
- Да, Артём? – с облегчением обратился Эдуард к помощнику, отходя от Сони. – Есть новости?
- Никаких, босс, - разочарованно протянул глубокий голос. – Я полдня провел с Ларисой, чуть сам себя не заговорил, а она продолжает упрямиться. Мол, была в баре, в каком – не помнит. Врет и глазки строит. Может, вас она послушает, а? Расскажет, в конце концов, правду? Нам ведь не нужны сюрпризы в суде, босс. Я бы Катю подключил, но боюсь, они подерутся.