- Роман объяснил, что Юрий Романов убил жену, - объявила Диана после долгой паузы. Нет, она не продумывала слова. Рассказ был отрепетирован. Фразы подобраны тщательнее гардероба. Сотрудникам прокуратуры полагалось считать, что она пытается вспомнить детали. - Не собственноручно убил, разумеется. Нанял убийцу. Об этом узнала его секретарь – Фаина Полозкова, после замужества Дубцова. Не знаю, что именно заставляло ее молчать. Деньги, жалость или что-то еще, но это знание мучило бедняжку до самой смерти, - Диана плотно сжала губы, готовясь произнести крайней важную часть речи. Не хватало еще, чтобы ей самой предъявили обвинение. – Это трудно, - выдавила она хрипло. – Но я должна сказать. Роман решил шантажировать Ларису преступлением отца. Хотел получить припрятанные деньги. Я отговаривала его. Но это превратилось в навязчивую идею.
Нет, Диана и не думала разубеждать жениха. Затея с шантажом показалась гениальной. Особенно та часть, где они вместе тратят легкие деньги. Кроме того, предаваясь мыслям об афере, Роман прекращал ныть и тянуть, как жвачку, рассказ о незабвенных Сергее и Фаине.
- Но зачем Роману понадобилась помолвка с Ларисой? – вопрос Стаса прозвучал, как выстрел. Но Диана была к нему готова.
Как же она разозлилась, когда всплыли все подробности плана, в первое время тщательно от нее скрываемые. Она-то дурочка считала, что жених припугнет наглую девчонку, а не станет щеголять с ней в обнимку перед фотографами желтых газет, смакующих подробности нового романа скандалистки Ларисы. Конечно, наедине с Дианой Роман был обходителен и мил, как никогда прежде. Исполнял любую прихоть. Но оставаясь одна, она лезла на стену от ревности и злости. Душу рвали подозрения, заставляя чувствовать себя обманутой и брошенной.
- Зачем? – задумчиво переспросила Диана. Изумрудные глаза вспыхнули, обнажив гнев. – Роман хотел отомстить. Он неоднократно сталкивался с Ларисой в доме Сергея и Фаины. Мерзавка вела себя по-свински, нарочно старалась оскорбить, обидеть. Роман решил отплатить. Разумеется, он не собирался жениться. Но помолвка стала для этой высокомерной девчонки унижением.
А вот это было истинной правдой. Лицо Романа озаряла счастливая мальчишеская улыбка, когда он представлял реакцию Ларисы. Ее злость и бессилие. А потом… Потом что-то случилось. Роман, обещавший походить в женихах Ларисы пару недель, вдруг увлекся. И не процессом. А невестой-заложницей. Сначала он это отрицал. Посмеивался над мнительностью Дианы, набрасывался с поцелуями, не давая продолжить разговор. А дальше начал пропадать, игнорировать звонки. Пока однажды не объявил, что их отношениям пришел конец. Не потрудился даже приехать. Ледяным тоном отчеканил новость в телефонную трубку.
- Понимаете, у Ларисы было сразу два мотива убить Романа, - Диана проникновенно заглянула в глаза собеседникам. – Личная месть и нежелание расставаться с деньгами.
- Роману, кстати, удалось узнать, где они?
- Не знаю, - смутилась Диана. – Я не одобряла затею с шантажом, поэтому Роман не делился подробностями.
Местонахождение денег она, действительно, не знал. Жених не спешил откровенничать, как продвигается шантаж. А потом и причина сообщать новости исчезла.
- Мне лишь известно, что план Романа перешел на заключительную стадию, - пояснила Диана осторожно, а потом громко всхлипнула. - Я ждала развязки, но никак не ожидала такого конца.
О, да! Она ждала. И вовсе не утопая в жалости к себе, а действуя. Благо к тому времени, когда Роман готовился к настоящей свадьбе с соперницей, у Дианы появился помощник. Эдуард Самойлов, тоже имевший зуб на Ларису. Красавчик-адвокат, с которым было приятно проводить время. Мужчина, оказавшийся теперь целиком и полностью в ее цепких руках.
- Чему вы улыбаетесь? – поинтересовалась Кристина, впервые за полчаса открывшая рот.
- Простите, - пробормотала Диана, потерявшая контроль над мимикой. – Просто радуюсь, что у меня хватило смелости прийти сюда. Это было непросто. Но теперь я почувствовала облегчение.
- Понимаю, - поддержал ценную свидетельницу Стас. – Вы готовы повторить показания в суде?
- Да, - ответила она решительно. – Мой жених не был примером для подражания и совершил поступок предосудительный, но смерти он не заслуживал.