Прокурор был жесток. Очень жесток. Велел всецело преданной, но оговоренной помощнице покинуть не только прокуратуру, но и город, если хочет работать по специальности. Пообещал обнародовать ее «предательство», если еще раз встретит. Сказал, что делает ей подарок, давая шанс начать всё сначала в другом месте. Но разве это дар? Нет. Это форменное издевательство – лишать и работы, и дома!
- Угрожать вздумала? - усмехнулась Кристина, вальяжно откидываясь на удобную спинку темно-красного кресла. – Становись в очередь.
- Я обойду остальных желающих поквитаться с тобой.
- У тебя ничего на меня нет, - ледяные глаза Кристины излучали непоколебимую уверенность и превосходство. Казалось, ничто на свете не смогло заставить её паниковать.
- Это ты так думаешь, - с отвращением процедила Носова и добавила, прежде чем плотно закрыла за собой дверь. – Не сомневайся, ты заплатишь. Ты мне заплатишь!
Жаль, Носова не увидела улыбки, озарившей лицо неприятельницы. По лисьему хитрой и без сомнения победной….
Глава 11. Ночь самоутверждения
Из дневника кукловода. Я знаю всё о моих марионетках. И глупые секреты, не нужные никому, кроме них самих. И настоящие тайны, способные растоптать в прах и развеять по ветру. Лариса Романова. Моя любимая кукла. Она двулика. Наивна и предприимчива. Умеет притворяться, словно оскароносная актриса, и быть искренней, как никто другой. В неумелых руках она неуправляема, способна наворотить столько дел, что самый гениальный мозг не вынесет и взорвется. Но, если подойти умеючи, из нее можно лепить всё, что угодно, как из податливого пластилина.
****
Диана встала поздно. Проигнорировала надрывающийся будильник и три часа провалялась в полудреме, наслаждалась покоем тела и души. Соизволив, наконец, вылезти из постели, она неторопливо приняла душ, а потом сидела на крохотной кухне и пила кофе маленькими глотками. Странно, но именно сегодня она впервые за долгое время почувствовала гармонию с собой.
Подумаешь, что квартира в жуткой дыре. Всё временно.
Утро выдалось пасмурным. Но это не мешало растущему внутри блаженству. Скоро всё закончится. Победа близка. А потом… Потом Диана поживет для себя. Это немало. Особенно для женщины, столько лет позволявшей втаптывать себя в грязь.
Налив вторую чашку растворимого, но не слишком дешевого кофе, Диана строила планы на будущее. Хотя строго-настрого запретила себе это делать, пока ненавистная соперница не окажется за решеткой. Подумалось вдруг, что неплохо поселиться где-нибудь у воды, засыпать и просыпаться под шум волн. Пить по утрам кофе у окна и смотреть на умиротворяющий пейзаж. Не счастье ли это – просто покой?
Диана вымоталась за последние месяцы. И физически, и морально. Утонула в горе и насквозь пропиталась ядом ненависти. Не видела ничего, кроме лица Ларисы, не думала ни о чем, кроме предательства Романа. Сейчас Диана не понимала толком, какие чувства испытывала к бывшему жениху. От любви ничего не осталось. Лишь крохи былого и невероятно сильного чувства телились в самой глубине души. Зато презрение и злость пылали ярче огня. Исчезла даже жалость. Поразительно, но в это наполненное легкой и светлой меланхолией утро Диана окончательно утвердилась в мысли, что бывший жених получил по заслугам.
А может… Может причиной развенчивания образа Романа, так долго владевшего мыслями, стал другой мужчина? Сильный, красивый, опасный.
Эдуард Самойлов.
Диана потерла пальцами нижнюю губу, раздумывая, как сложатся отношения с адвокатом, когда процесс закончится. А ведь она, положа руку на сердце, не прочь и дальше проводить с ним время. Вот только захочет ли Эдуард продолжения? Но он сам виноват. Вынуждал давить на него. Провоцировал, пугая до колик странным поведением с диапазоном от безразличия до бешеной страсти. Но она умеет быть послушной. И нежной. Такой, рядом с которой каждый мужчина почувствует себя самым желанным. И неповторимым.
Эдуард поймет это. Со временем. Нужно лишь запастись терпением…
Диана не знала, что заставило взять в руки треснувший пульт и включить старенький телевизор. Наверное, неподвластная человечеству сила, именуемая судьбой. В тот самый миг, когда за покрытым пылью экраном через сетку помех шли дневные новости.
Сначала Диана увидела две пары знакомых глаз – шальные кошачьи Ларисы и настороженные, чуточку прищуренные Эдуарда – и решила, что журналисты вновь смакуют подробности скандальной истории. И только секунд тридцать спустя в расслабленное сознание проникли невероятные и поистине невозможные фразы.