Кристина выходила из машины, не чувствуя ног. Зная, что навсегда запомнит мигалки полицейских машин у дома адвоката, запах бензина и надвигающуюся на город грозу. Будет видеть себя, темной тенью поднимающейся по лестнице. И Котенкова, встретившего в дверях. Где же Эдик? Полицейские решили оставить его в квартире, где лежит убитая клиентка, чтобы поиграть на нервах?
- Ну и вечерок у нас! – поделился впечатлением Котенков, когда Кристина переступила порог и остановилась, загородив путь поднимающемуся следом Стасу. – Многое повидал, но это! Думаю, мы раскрыли убийство Романа Абрамова.
- Что? – не поверил ушам Стас.
- Пойдёмте, - полицейский сделал приглашающий жест рукой. – Это лучше самим увидеть. Скажу, не поверите и всё равно побежите смотреть.
...Она лежала на полу в гостиной, как и представляла Кристина. На спине. Кукла, у которой повредился механизм, позволяющий выглядеть живой. В чёрном платье с глубоким вырезом. В том самом, в котором её видели в ночь убийства. Одна рука покоилась на животе – расположилась аккурат поверх огромного алого пятна. Вторая с поломанными ногтями была откинута в сторону.
Кристина ахнула, прикладывая ладонь к губам. Стас за спиной громко выругался.
- Эксперт разрешил убрать тело, - признался Котенков. – Но я хотел дождаться вас, чтоб глянули своими глазами на эту звезду. С самого начала водила всех за нос, - он наклонился, чтобы стянуть с головы жертвы чёрный кудрявый парик.
- Диана Рогозина, - прошептала Кристина, прислоняясь к дверному косяку.
- Она самая, - проворчал полицейский, бросая искусственные волосы на диван. – И, полагаю, теперь мы знаем, кого свидетели видели в отеле в ночь убийства. Дамочка разгуливала с пистолетом по коридорам, пока Романова весело проводила время с бухгалтером. Признаться, я бы и сам их не отличил, увидев с полуоборота. Она и соседям Самойлова представилась Ларисой Романовой, чтобы запомнили.
- Зачем? – спросила Кристина, не в силах оторвать взгляд от широко распахнутых зеленых глаз Дианы. Та словно удивлялась исходу встречи с Эдуардом. Видимо, не сомневалась, что это адвокат будет лежать тут – на полу. Побежденный и жалкий. – Стоп! – Кристина хлопнула себя по лбу. – Ну, конечно! Не получилось посадить Романову за убийство жениха, решила сделать виновной в смерти адвоката!
- Уверен, так и было, - охотно откликнулся Котенков. – Но надо потолковать с парнем. Пусть расскажет подробности этой чертовщины.
- Кстати, где он? – подключился к беседе Стас. Ему явно не терпелось забросать Эдуарда провокационными вопросами.
- В больнице. Скорая увезла.
- До такой степени перетрусил? – усмехнулся Стас.
- Нет, он хорошо держался, - полицейский цепко глянул на прокурора. - Учитывая произошедшее. Они с Рогозиной боролись за пистолет, и первая пуля досталась ему.
- Что?! – по телу Кристины прошла судорога.
- Жить будет, - заверил Котенков. – Плечо прострелено. Думаю, пока доедем до клиники, доктора успеют его подлатать. Будете присутствовать при допросе?
- Да, - Кристина решительно кивнула. – Не против, если поеду в вашей машине?
Разумеется, полицейский не возражал. Но разъяренный взгляд Стаса проигнорировал, постаравшись поскорее покинуть помещение. Только прежде по-джентльменски пропустил Кристину вперед.
Она бросила ещё один взгляд на мёртвую Диану. В отсутствие чёрного парика кричащее платье смотрелось на ней нелепо. Вот уж точно, седло на корове. А, может, дело в восприятии. Чужую роль нужно уметь играть, иначе рискуешь попасть в беду. А Диана…. Диана так хотела походить на другую женщину, что всё-таки стала ею – в смерти.
- Дурочка она, - поморщился Котенкова, проследив за взглядом Кристины.
Она повела плечами. Единственным чувством, которое она испытывала к жертве, было отвращение. Диана заслуживала расплату. Вот только Эдик не должен был становиться убийцей. Но теперь уже ничего не изменить. Кровь, увы, с рук не смывается…
****
Большую часть пути до клиники Кристина молчала. Полицейский сосредоточенно вёл машину, с легкостью перестраиваясь из ряда в ряд, и не мешал ей думать. О прошлом и будущем. О том, как странно и нелепо иногда переплетаются тонкие нити судьбы. Натягиваются и рвутся, когда мы меньше всего готовы к концу. Взять ту же Диану. Мнила себя манипулятором и палачом, а стала никем. Телом, которое скоро засыплют землей и навсегда забудут. Вряд ли кто-то вообще на похороны явится.