Теперь Эдуард убедился в этом на собственной шкуре. Увидел, как выглядит смерть, явившаяся в образе эффектной женщины с безумной улыбкой на ярко накрашенных губах. Потому не медлил. С ловкостью кобры ринулся вперед, пытаясь отвести удар, но обманутая любовница оказалась проворнее. Плоть обожгло раскаленным железом, волна боли прошла от затылка до кончиков пальцев. В глазах потемнело, но, к счастью, на миг. Наверное, помогла ярость. Как смеет глупая курица, наивно верившая во власть над ним, рушить планы?! И отнимать мечту?!
- Я не хотел её смерти, - проговорил Эдуард через силу. – Мы боролись за пистолет.
А вот это было ложью. Абсолютной.
Борьба действительно имела место. Не на жизнь, а на смерть. Яростная. Вопреки боли и всему на свете. Но, когда победа осталась за ним, и дуло пистолета повернулось к Диане, адвокат не медлил и доли секунды. Привел в исполнение давно вынесенный, но отсроченный в виду некоторых обстоятельств смертный приговор. К счастью, хватило одной пули. Противница дернулась и затихла, а убийце оставалось смотреть, как стекленеют зеленые глаза…
Эдуард не сразу вызвал полицию. Несколько минут сидел на полу, пытаясь унять дрожь и привести в порядок мысли. С тоской смотрел на бар, как никогда желая залпом выпить полный стакан чего-нибудь покрепче. Но с места так и не сдвинулся, отдавая отчёт, что в противостоянии с полицией и прокуратурой алкоголь отвратительный союзник. Адреналин в крови зашкаливал. Адвокат не чувствовал боли, не замечал, как алые струйки бегут по груди и руке, пропитывая белую рубашку.
Именно эту мысль попытался донести Эдуард до полицейского и прокурора, когда Котенков спросил о причинах промедления. Вот только Стасу такое объяснение показалось недостаточным. Прокурор устал уступать лидерство другому и кинулся в бой.
- Интересная история. Захватывающая. Но я не верю, что женщина пришла убивать вас только для того, чтобы подставить соперницу. Без более личных причин. Не удивительно, что вы не сразу вызвали полицию. Требовалось время, чтобы придумать оправдательную чушь.
- Не верите? – переспросил Эдуард, кожей ощущая пристальный взгляд Кристины, следящей за его реакцией. – А вот это не удивляет меня. Помнится, моей клиентке вы тоже не поверили, поддавшись на уловку Дианы Рогозиной, и оказались в дураках.
Кристине почудилось, у Стаса волосы на затылке приподнялись от ярости. Адвокат затронул очень «нежные» струны его души. И зря.
- Арестуйте господина Самойлова, - велел он Котенкову. – Будет рассказывать свою версию событий в СИЗО.
- Стас! – Кристина попыталась схватить прокурора за рукав, отлично понимая, как взбесится начальство.
Этот арест их ведомству совершенно ни к чему. Дело развалится не просто до суда, а в считанные дни, если не в часы. Действия адвоката однозначно квалифицируют, как самозащиту, а прокуратура будет выглядеть нелепо. Кристина уже видела газетные заголовки: «Прокурор мстит адвокату за проигрыш».
- Выполняйте! – повторил приказ Стас застывшему в недоумении полицейскому. – И не смотрите на мою помощницу. Я тут главный!
- Он ранен, - напомнил Котенков.
- Ничего, в СИЗО оклемается.
Кристина развела руками, демонстрируя полицейскому, что повлиять сейчас ни на что не может.
- Вы же понимаете, что я этого так не оставлю? – спросил Эдуард у Стаса.
- Жаловаться тебе никто не запрещает, - бросила Кристина. На Эдика она сейчас тоже злилась. Его не просили провоцировать прокурора.
- Всенепременно, - отозвался тот, поднимаясь с кровати.
…Больницу покидали порознь. Стас выбежал первым, словно удирал от чумы. Его автомобиль сорвался со стоянки с визгом. Кристина вызвала такси и ждала на улице возле приемного отделения. Гроза была совсем близко, судя по шквалистому ветру. Черное небо отлично иллюстрировало произошедшие события. А, впрочем, ливень был сегодня даже кстати. Однажды кто-то сказал Кристине, что дожди смывают грехи.
****
Кристина никогда не боялась грозы. Ребёнком считала глупым пугаться яростных раскатов и кривых линий, разрезающих небо. Зачем паниковать из-за временной непогоды, когда рядом постоянно маячит куда более грозная опасность – взрослый человек, способный превратить жизнь в ад, независимо от того, в трезвом состоянии он находится или нет.
Наверное, во многом благодаря ему – мерзкому, неадекватному взрослому, Кристина научилась «читать» людей. Распознавать чужие намерения по мимолетному взгляду, интонации, легким движениям губ и бровей. Предугадывать поступки, вычислять мотивы. Разумеется, многие «знания» были разложены по полочкам и закреплены в голове на занятиях профессора Воскресенского. Но всё началось задолго до мастера. В доме, где однажды разыгралась трагедия…