Эдуард открыл рот и снова закрыл, потрясенный внешним видом пассажирки. Сейчас она походила на подростка: чёрная толстовка, кроссовки, джинсы с дырами на коленях. Кудри в беспорядке выбивались из-под капюшона, а под зачерненными, как у гота, глазами залегла тень беспокойства.
- Ты в порядке? – осторожно спросил Эдуард, угадав недавние слёзы под слоем грима.
Стало быть, не он один чувствует себя не в своей тарелке.
- А ты? – ответила она вопросом на вопрос. – Каково это – перейти на тёмную сторону?
- Я там давно.
- Неправда, - она яростно мотнула головой. – Раньше ты ходил по краю, а теперь шагнул в пропасть. Оно того стоило?
Эдуард поджал губы и ничего не ответил. Пассажирка криво усмехнулась.
- Сколько мы знакомы? Лет десять?
- Двенадцать, - Эдуард поморщился, вспомнив первую встречу, потянувшую за собой череду потрясений и открытий.
- Точно, - она на мгновение закусила губу. – Ты всегда старался поступать правильно. Несмотря на профессию. Но теперь… Ты уверен, что не сломаешься?
- Я в порядке! – адвокат повысил голос.
Пассажирка расхохоталась.
- Ты не понял, Эдик. Я не за тебя беспокоюсь, - она подалась вперёд, и черные глаза оказались близко-близко, став нереально опасными. – Я просто хочу предупредить тебя, красавчик, что пойду на всё, если ты попытаешься…
Но Эдуард перебил её, отстранив от себя. Резко, но аккуратно, чтобы не ударилась.
- Иди к дьяволу, Лариса!
Но отповедь еще сильнее ее развеселила.
- Именно к нему я и собираюсь, - объявила она, смеясь. – Ну, или к его воплощению. Подвезешь?
****
Кристина посмотрела на часы. Встрече полагалось начаться двадцать минут назад, но вынужденное ожидание не тревожило. Человек, свидание с которым было назначено сегодня на старом причале, никогда не отличался пунктуальностью.
Вечер выдался безветренным и теплым. Вода билась о берег едва слышно. Так же тихо и размеренно стучало сердце. Сейчас Кристина чувствовала себя спокойной, как озерная гладь в полный штиль. Кульминация истории, разыгравшаяся не по сценарию, всерьез выбила из колеи. Но теперь всё вернулось на круги своя. Кристина была абсолютно уверена, что снова держит в руках все нити.
Да, роль кукловода сложна. Но разве может быть иначе? Игра чужими судьбами не для слабаков и дураков. Нужно уметь рисковать, не боясь проиграть и быть низвергнутой в ад. Принимать трудные решения и не сожалеть о последствиях. Вносить корректировки, без зазрения совести жертвуя пешками. Да, цель оправдывает средства. Она всегда их оправдывала. И сейчас. И много лет назад…
Кристина заблаговременно услышала торопливые шаги через открытое окно, но обернулась не сразу. Краем глаза поймала темную тень, скользнувшую внутрь автомобиля. И только потом подарила сердитый взгляд. Точнее, попыталась это сделать. Ибо не удержалась и громко расхохоталась.
- Ну и видок! – припечатала она, продолжая смеяться. – Даже не знаю, на кого ты сейчас больше похожа – на гота или бродяжку-оборванку.
- Моё опоздание - не повод насмехаться над конспирацией, - пассажирка притворно надула губы.
- Причём тут это? – Кристина покачала головой. – Лариса, я давно смирилась, что ты опоздаешь даже на собственные похороны.
- Подумаешь! – та весело хмыкнула. - Ты, между прочим, свои вообще пропустила.
Кристина развела руками. Аргумент неоспоримый.
- Верно, но я слышала, церемония получилась милой.
- Мне сложно судить, - Лариса достала зеркальце из рюкзачка, больше подходящего тинэйджеру, нежели взрослой женщине. - Я была поглощена другим вопросом – как надрать задницу папаше Эммы Мирошниченко.
- А я думала, у него пострадало лицо.
- Точно, - рука с помадой остановилась на полпути. Лариса без труда уловила в голосе собеседницы нотки укора. И отлично поняла, откуда дует ветер. – Слушай, я знаю, что не подарок. И умею внести сумятицу даже в самый гениальный план. Мне не следовало накидываться на Бартусевич на репетиции допроса. И тебе язвить не стоило, когда мы с Эдиком приезжали в прокуратуру для переговоров. Знаю, мы договорились не общаться, пока всё не закончится. Но, когда ты бросила трубку, я обиделась, и, увидев тебя, не сдержалась. Я такая, какая есть. Не убивать же меня за это?
Бывшая сотрудница прокуратуры тяжело вздохнула и аккуратно убрала вьющуюся прядь со лба Ларисы. Она не умела сердиться всерьез на вздорную девчонку. Даже когда та виновата. Так было всегда. С того самого дня, как они впервые встретились пятилетними девочками. Две совершенно непохожие дочери одного отца.
Из дневника кукловода. Моя история началась со смерти. Я говорила это однажды. «С чьей?» – снова спросите вы. Теперь я могу ответить. С моей собственной. Она - та самая точка, с которой пошел отчет новой истории - моей украденной жизни. Меня зовут Полина Романова. Я умерла пятнадцать лет назад…