****
Как Полина и предполагала, убедить Фину оказалось непросто. Сначала пришлось выслушать истерику, едва бывшая отцовская секретарша увидела упакованное в целлофан тело.
- Не смотри на меня так, не я её убила, - объявила девочка ошалевшей от ужаса Фине, пока та прижимала руки ко рту, охала и причитала.
- Но з-з-зачем?
- Так получилось, - бросила Полина, стараясь не смотреть на труп. - Перестань паниковать. Ты нам нужна.
Когда до Фины дошло, во что её собираются втянуть, она замотала головой и предложила обратиться в органы.
- Ни в коем случае! - объявила девочка категоричным тоном. По-взрослому. - Ларису будут судить. Или отправят в психушку. Папочка получит все деньги и заживет в свое удовольствие. А я окажусь в приюте. Ты этого хочешь?
- Нет, но... но... я не могу. Это слишком опасно!
Фина смотрела на Полину с ужасом. Не из-за её идеи. Напугала решимость на детском лице.
- Не паникуй. Я всё продумала. Никто и никогда ничего не узнает. Да послушай ты! Главное, привлечь внимание. Когда приедет таксист, устроим сцену здесь, потом в машине закатишь небольшую истерику. В самолете накричи на стюардессу. А лучше выплесни на неё напиток, скажи, что принесла не то. Не протестуй же! Это гениальный план. В отеле старайся не показываться никому на глаза при свете дня, но достань обслугу по телефону, чтобы о твоем дурном характере заговорили. Через день уйдешь в одежде Веры и где-нибудь переоденешься во что-нибудь неброское. Вернешься на автобусе, а лучше на попутках. У ведьмы в сумке полно наличных. На всё хватит. Фина! - на Полину накатил приступ ярости. Отказ не входил в планы. Ни при каких обстоятельствах. - Решай, либо делаешь, как я говорю, либо, клянусь, скажу полиции, что это ты убила Веру. Как думаешь, кому поверят: изгнанной секретарше, которую считали любовницей мужа жертвы, или двум ревущим подросткам? Я это сделаю, Фина! Ради Ларисы пойду на всё!
Фина смотрела в лицо девочки, которую ещё три дня назад считала ребёнком. Смотрела и ясно понимала, что та сдержит обещание. И тогда... тогда доказать собственную невиновность будет непросто.
- Допустим, я соглашусь, - проговорила она, нервно облизывая губы. - Но что делать с телом?
Полина криво усмехнулась.
- Бассейн. Предыдущая бригада выгребла старый пол и расширила яму. Сейчас там голая земля. Но завтра придут новые рабочие, чтобы уложить фундамент. Тело никогда не найдут.
- А если полиция узнает о ремонте? И сопоставит факты?
- Сроки не сойдутся. Пол забетонируют завтра. Вера твоими стараниями пропадет только через пару дней. В другом городе. А теперь переодевайся. У нас много работы.
...Когда за преобразившейся Фаиной и таксистом закрылась дверь, Полина потрогала горящую от пощечины щеку. О, да, бывшая секретарша постаралась на славу, выместив нервозность и злость. Теперь оставалось ждать. Впрочем, в успехе операции девочка не сомневалась. Раз Фина начала представление, доведет его до конца.
Только...
Главная сложность заключалась в том, что Фина – слабое звено. Чужая совесть - опасный противник. Значит, оставался свидетель, который однажды мог заговорить...
Глава 15. Попутчица
15 лет назад. В дороге.
- Всё будет хорошо.
- Никто не может этого гарантировать. Даже бог, в которого я не верю.
- Ладно, скажу по-другому. Мы сбежали, потому что нам не оставили выбора. Значит, всё должно получиться. Обязательно!
Парень с темно-русыми волосами крепче сжал руль загорелыми руками и вопросительно глянул на сосредоточенный профиль подруги. Но она повела плечами и горько вздохнула, ничего не ответив.
Нет, Полина не сомневалась в принятом решении. Даже сейчас, когда дом остался за десятки километров. Но на душе скребли кошки при мысли, что почувствовала сестра, когда прочла прощальное письмо. Расплакалась? Прокляла двух беглецов? Умом она должна всё понять, но сердце не примет непростую истину, разорвется от горя и обиды.
Ох, Лариса... Как же больно покидать тебя. Но надо думать и о собственном счастье. А дома его теперь точно не дождешься...
- Давай где-нибудь поедим, - предложила Полина Данилу, постаравшись, чтобы голос звучал уверенно. - Потом я сяду за руль. Через несколько часов остановимся и поспим в машине.
Парень не возразил. Он не спорил, что бы она ни предложила. С тех пор, как предал. Полина сжала зубы до хруста от нахлынувшей злости, и в тот же миг требовательно заурчал желудок. Как же хотелось есть! Рано утром беглецы выпили кофе в дешевой забегаловке, и вкус этого пойла преследовал несколько часов. Сейчас почти вечер, а они так и не ели. Ох, лучше, правда, сосредоточиться на мысли о голоде, нежели о том, что случилось в палатке после глупой ссоры с Данилом. Или о последствии импульсивного поступка. О ребенке, который ещё не родился. Его ребенке. Первенце.