Ничтожество! Лариса ненавидела таких мужчин. Невзрачный слюнтяй, неинтересный подавляющему большинству женщин. Зато сам так и шныряет взглядом, предаваясь фантазиям, ни одна из которых никогда не воплотится в жизнь. А, впрочем, сегодня его неуёмный интерес только на руку.
Когда из служебного помещения в очередной раз вышла молоденькая горничная, стриженная под мальчика, Лариса ловко заставила мобильный проиграть лирическую мелодию, имитирующую вызов.
- Алло? - она отключила звук и сделала вид, что говорит по телефону. Несколько секунд слушала тишину, а потом громко крикнула, вскакивая: - Ну, ты и сволочь!
Горничная и администратор посмотрели осуждающе. Но Ларисе это и требовалось. В спектакле начинался следующий акт...
****
- Как я выгляжу? - спросила Диана.
- До тошноты похоже, - усмехнулся Эдуард и поцеловал любовницу в шею.
Они сидели в машине напротив бара, в котором «взвинченная» Лариса поджидала Романа. Эдуард улыбался, словно довольный лис, глядя на платье подруги с глубоким вырезом и фальшивые чёрные кудри. Но на душе было неспокойно. Подписываясь на многоходовку, он жаждал одного - получить главный приз. Полину. Для этого следовало доказать, что он ей ровня. Пройти путь до конца. Но всё оказалось не так просто, как изначально казалось. Эдуарда тошнило от Дианы. Её плоских шуток, бесконечного нытья и нежданной привязанности. Она увлеклась случайным любовником больше, чем предписывал сценарий. Каждый раз, когда дело доходило до постели, адвоката охватывала злость. Он и представить не мог, предлагая поправки в план, что связь с бывшей подругой Романа превратится в настоящую каторгу. Особенно теперь, когда... когда...
Эдуард пытался не сравнивать Диану с Полиной, но не мог удержаться. И это сравнение точно было не в пользу первой. Нет, он не идеализировал бывшую сокурсницу. Знал о ней слишком много. Не только о прошлом, которое она от всех скрывала. Эдуард с первых дней в команде Воскресенского понял, насколько Кристина (тогда ему было известно лишь это имя) может быть опасной. И беспринципной. Как далеко способна зайти во имя собственных целей.
Но это никогда не пугало. А, скорее, восхищало.
А ещё он разглядел пустоту в её душе, которую она отчаянно хотела заполнить, но не находила сил...
- Ты уверен, что этот придурок попадется на уловку? - вернул Эдуарда в действительность голос Дианы.
- Этот клюнет, не переживай.
- А Роман? - глупая глуша вновь нервничала и сомневалась.
Эдуарду пришлось поднапрячься, чтобы подавить гнев. Как можно жаждать мести и постоянно паниковать? Таскаться сутками напролёт за «счастливой» соперницей, но делать шаг назад, едва наступает ответственный момент?
Игры с чужими судьбами не для таких слабаков, как Диана. И Роман.
- Мы же всё обсуждали, - Эдуард взял ненавистную женщину за руку. - План идеален. Камеру в твоей сумочке идиот-бухгалтер не заметит. Главное, не поворачивайся к ней лицом. Остальное - дело техники. Я поработаю с записью. Роман придет в бешенство, и Ларисе конец.
Диана хмуро кивнула. Потерла длинными пальцами подбородок. И приняла нужное решение.
- Твой выход, милый, - шепнула она сладко, вызвав у Эдуарда новый приступ омерзения.
****
- Прекрати истерику, Рома, - потребовала Лариса, стараясь держаться с достоинством.
- Не указывай, - тот сильнее багровел с каждой секундой, что увеличивало сходство с боровом. – Слишком много на себя берешь. Как и вся твоя семейка. Но ничего. На каждого из них нашлась управа – и на отца, и на мамашу, и на сестру. И ты не станешь исключением
Роман смерил невесту презрительным взглядом и зашагал прочь вразвалку. Лариса схватила с барной стойки сумочку и посмотрела на Эдуарда в поисках поддержки. Сейчас она требовалась ей, как никогда раньше. Одно дело нажать на курок в порыве ярости, другое - тщательно спланированное убийство. Даже в ненавистного человека, взявшего тебя в заложники, выстрелить непросто. Эдуард без труда прочёл нервозность в чёрных глазах и, произнося прописанные в сценарии фразы, сжал ладони Ларисы.
Едва она скрылась за дверью, адвокат нашёл взглядом бухгалтера Петра Афанасьева. Тот весь вечер жадно поедал Ларису взглядом. Как и большинство мужчин в баре. И теперь смотрел на дверь с нескрываемым сожалением. Разумеется, этот хлюпик не питал иллюзий, но ему доставляло удовольствие любоваться красивой, пусть и недосягаемой женщиной.
Эдуард потёр щёку, в которую пришёлся удар взбешенного Романа и решительно расправил плечи. Чтобы дерзкий план удался, предстояло провернуть ещё одно дело.