Два клыка по бокам морды. И острые как кинжалы когти.
– Беги! – Как будто говорит его облик – Спасайся если сможешь!
У меня есть секунда.
Только одна секунда…
Вот уже он выгнулся как пружина. Глаза смотрят в мои – не мигая.
Все.
Поздно.
Не убежишь…
Я падаю на колени… ползу к нему… утыкаюсь прямо лицом – к его клыкастой морде.
– Не ожидал?
Он застывает, как будто растерян…
– Я люблю тебя! – Шепчу ему. Прямо на ухо. – Даже если ты разорвешь меня на части…
Что-то мелькает в его глазах. Как будто раздумье.
Наверное взвешивает – когда от меня будет больше пользы… если я буду разорван или когда цел.
Пауза.
– Что за дурацкая игра? – Скажете читатель. – Вы взрослый человек, а нянькаетесь с котом… безобразие…
Может быть. Только Вы забыли об одном…
Посмотрите в учебник биологии.
Не я есть хищник по природе. А он.
Это ему, сам Господь позволит убивать.
А не мне…
Так что все у нас с котом – правильно.
– Я люблю тебя – Шепчу ему в ухо. – Поэтому ты убить меня не сможешь…
Кажется, он согласен со мной.
Сегодня.
Трется своей мордой – об меня..
Мурлычет.
А я глажу его по шерстке…
Только я знаю, однажды я попаду на небо.
Но перед этим – в ад.
Увы… мне туда дорога.
(Надо же, как-то расплатится за грехи молодости).
Может, на месяц, или на пол года…
И там, средь кровавых отблесков огня и пламени, средь визгов и криков о снисхождении, найдется и мне место в котле.
– А-а-а-а! – Завизжу я от горячей смолы пытаясь выскочить наружу. Только бежать оттуда – некуда.
– Страдай и терпи… – Говорит мне разум. Обезумевший от боли.
– Мучайся и раскаивайся… – Говорит мне сердце. Разрываемое на части.
Я все вокруг замечаю.
Знаю.
Чувствую.
Что можно уменьшить боль…
Чем чаще думаешь про грехи, тем меньше кипящая смола въедается в тело.
Но сколько страдать мне там?
А что если вечность?
– Выходи – Однажды скажет мне кто-то из-за котла. И протянет лапу.
Плохое предчувствие.
Но здесь – спорить не принято. Особенно если ты грешник.
С ужасом кладу свою.ладонь – в его.
И вот уже он тащит меня наверх.
Приподымаюсь над котлом.
Горячая смола падает с меня вниз, с кусками обгоревшей плоти…
Ничего, в аду – она быстро отрастает.
– Что за новые мучения? – Визжу я от ужаса. И крик мой обрывается на полуслове… Надо мной – огромная черная голова невиданного зверя. С черными рогами и жуткими волосами.
От него ничего не жди кроме нового ужаса.
Наверное.
Только глаза его… где же я их видел?
Морда чудовища кривится: – Не узнал?
Светло зеленые глаза.. с узкими зрачками… неужели???
– Помнишь, как говорил что любишь меня? – По бокам черной морды обнажаются огромные клыки.
Резко наклоняется и смотрит мне в глаза.
Как будто ждет чего-то…
Я растерян.
Ничего не понимаю.
Но почему-то, инстинктивно протягиваю руку что-бы коснуться его шерстки.. как когда-то при жизни.
Он не отшатывается. Даже наоборот – чуть склоняет голову.
Как будто, ему нравится.
Как когда-то… когда он был котом.
Мы молчим не знаем что говорить дальше…
Наконец он открывает пасть, произносит глухим басом – Так ты не обманывал?
– Нет! – Отвечаю.
Краем глаза кидаю вокруг – О ужас!! Мерзкие чудовища, монстры и черти – уставились жуткими мордами… Наблюдают за нами.
Кажется, они видят такое впервые.
От изумления у них из пастей вываливаются слюни.
Чувствую, добром это не кончится…
– Боже! – Кричу в полном ужасе.
– Это правда!!! Ты был моим котом!!!
Ничего не понимаю.
Что происходит?
– Почему был?? – Говорит им тот кто вытащил меня… И тащит куда-то в сторону – Хочешь, пожрать принесу?
– Ты… Мурчик?.. – Не веря сам себе спрашиваю тихо.
Огромная черная морда лишь лыбится…
– Это действительно ты! – Капают слезы из глаз моих.
И я прижимаюсь к нему… как когда-то…
Я не знаю, сколько времени я должен провести в аду – каяться и очищаться, прежде чем попаду на небо.
Но теперь мы с котом – снова вместе.
Только поменялись местами.
И теперь он – ухаживает за мной.
Угождает, угадывает желания.
Даже раскормил меня так, что я не знаю – поднимусь ли наверх, на крыльях.
И еще… я знаю, мне в аду – быть не вечно…
– Не случится ли чего? – Порой спрашиваю с тревогой. – Все ли правильно у нас?
Даже в аду – есть свои правила.
Да только коту – глубоко плевать на них. Как и прежде – он нарушает все что можно и не можно.
Как когда-то, при жизни, я упрашивал его быть порядочным котом, не хулиганить, вести себя прилично… а он и слышать не хотел…
До сих пор – такой же…
Что же будет дальше?
Другие черти ругают его, сторонятся, избегают.
Мерзкие лешие – смеются из мрачной тени.
Паршивые кикиморы – лопаются от злости.
А из кипящих котлов – доносятся возмущенные крики грешников – Немедленно возвращайся! В кипящую смолу! Тут есть порядок, в конце концов??
Я прячусь за котом.
А кот – есть кот, и ему – все безразлично..
Шипит на них -то бишь посылает матом.
А я подтверждаю – это мой кот.
И точка.
По небосклону ада-проносятся грозные молнии.
Чей-то грозный рык – звучит из под земли.
У кота сужаются глаза. Как-то недобро. Зловеще. Только почему – он не боится? Что знает такого чего не знаю я?
Почему все больше становится похожим на прежнего кота – который был при моей земной жизни?
Уже – те же пушистые лапки… мягкий хвостик…
Мы сидим рядом.
Он ложит голову мне на колени.
Как прежде, я глажу.. глажу.. глажу…
По ушкам…
По животику..
По спинке…
А вчера, я крикнул всем чертям вокруг, что мы оба полетим на небо.
Ох и скандал был!
Они кричали, возмущались говорили что так не должно.быть. И не будет!.
Только я – заберу его непременно…
Потому-что… это мой кот.
И он всегда – будет рядом…
Как писать романы
Эту фотографию я увидел случайно.
На литературном сайте.
Что искал там?
Я знал что творчество – это нищета, нервный характер, болезненная мечтательность, перепады настроения, мечты о славе…
Какого черта занесло меня туда?
Перелистав несколько десятков страниц, я все время натыкался на фотографии строгих дам с проницательным взором, которые уверяли что поднимут мой моральный уровень если начну читать их творения.
Бормоча что-то под нос типа – Я потом зайду, тетенька… – хотел удрать с концами, как вдруг увидел ее… молодую литераторшу.
Она лежала на кушетке, в руках ручка, которую она в задумчивости чуть прикусила, а перед ней – лист бумаги.
– Пишет роман… – Догадался я и стал внимательнее изучать фотографию.
Мне всегда было интересно, как пишутся длинные романы. У меня самого – хватает лишь на пару страниц.
Потом начинается блевота, помутнение сознания, нарушение связанности речи, мысли о суициде..
Но она – другая…
У нее было милое лицо. Кругленькое, пухленькое.
Кто бы подумал что в этой головке с кудряшками – прячется настоящая литературная кухня.
Издающая романы.
Настоящие! Бумажные!