- Уходи-и-и! Видеть тебя не хочу!
- Ну пожалуйста!
Чем больше я успокаивал, тем громче она кричала. Снега уже нападало выше щиколотки. Становилось холоднее.
- Уходи, уходи, уходи-и-и! - завелась она.
Не мог же я оставить ее одну.
- Ира, ну хорошо, идем, я тебя проведу в общежитие и уйду.
- Пошел во-он, ты мне не нужен!
Надо сказать, что эта часть города была не из благополучных. Как-то в пятом классе к нам пришла поучить нас английскому красивая практикантка из университета. Через три недели ее нашли изнасилованной и убитой на Замке.
На улице стало совсем темно и повалил густой снег. Это уже была истерика, и я не знал, что делать.
- Говорю тебе в последний раз - пошли! Проведу тебя и сразу уйду! - заводился и я.
- Уходи-и-и! - кричала она.
- Хорошо! Я ухожу!
И ушел. Стало еще холоднее. Шел медленно, не зная, что предпринять. Ушел уже довольно далеко - развернулся и побежал назад. Иры нигде не было. Стал бегать в разные стороны, звать ее. В парке было темно, почти ничего не видно. Сердце колотилось по-сумасшедшему. Я уже совсем отчаялся. Мой взгляд упал на небольшое возвышение у подножья развесистого дуба, покрытое снегом. Подбежав ближе, увидел Иру, свернувшуюся калачиком, почти полностью засыпанную снегом. Она замерзала и засыпала. Я стал быстро разгребать снег.
- Не надо, не надо, - бормотала Ира.
Пытался поставить ее на ноги, но она не могла стоять. Что же делать? До общежития идти минут двадцать. Выхода нет - я должен нести ее. Хоть и была она небольшого роста, но минут через десять я порядком устал. Ира молча лежала у меня на руках. Я остановился у стены дома, поставил ее на ноги, придерживая, чтоб не упала. Нужно было передохнуть. Немного отдышавшись, присел, попросил ее сесть мне на спину и держаться за мою шею. Она села, обхватив шею ледяными пальцами. Поддерживая ее за ноги, пошел. Снег прекратился. До общежития осталось идти еще минут десять.
Полночь. Холодно. Редкие прохожие оборачивались в нашу сторону, спеша к теплу. На спине нести мою дорогую поклажу было гораздо легче. Шел и думал: "Что мы будем делать, когда придем? Общежитие закрылось в одиннадцать вечера. Мы, конечно, можем постучать в дверь, но тогда будут неприятности". И тут мне пришла в голову идея.
В этом городе облазил все центровые дворы и помнил, что двор общежития и двор смежного дома были разделены каменным забором с примыкающим со стороны смежного дома гаражом. Мне нужно было проверить, что к чему. В подъезде ветра не было и казалось чуточку теплее. В коротеньком не по сезону сереньком пальтишке, в маленьком беретике Ира была похожа на замерзающего воробышка. Сердце сжалось, когда я поглядел на нее.
- Ира, мы ведь не можем стучать в двери?! - вопросительно-утвердительно сказал я.
Мелко дрожа, она безучастно кивнула. Усадив ее на ступеньку, я пошел на разведку. Так и есть, гараж примыкает к забору, за ним двор общежития. Возле гаража валялся всякий хлам, и я приметил большой деревянный ящик. Подтащив его к гаражу, вернулся за воробышком. Она лежала на ступеньке, прижав коленки к подбородку, продолжая мелко дрожать и стучать зубами.
- Ира, я тут кое-что придумал... Ты должна будешь мне помочь... Попробуй стать на ноги... нам нужно совсем немного пройти.
Я хотел, чтобы она ну хоть малость размяла негнущиеся ноги. Кое-как мы дошкандыбали до гаража.
- Ира, за этим забором двор общежития... Нам нужно залезть на крышу гаража... А там... спустимся во двор. Ты меня поняла?
Она приоткрыла глаза, глянула на крышу гаража и мышкой пискнула:
- Я не смогу.
- Не бойся, я помогу, - четко проговорил, подбадривая ее и себя.
Я все еще не отдышался, устал, но холодно мне не было. После того как я помог ей встать на ящик, она руками могла уже достать до крыши. Я тоже забрался на ящик и помог ей вскарабкаться на засыпанную снегом, слава богу, не пологую, а ровную крышу. То, что мы вытворили потом, смахивало на цирковой номер.
В том месте, где забор соприкасался с домом, проходила водосточная труба, спускавшаяся во двор к подвалу, к которому спускалось пять ступенек. Высота была приличная, упадем - вспотеем кувыркаться. Я подошел к трубе и присел:
- Садись ко мне на плечи и держись крепко за мою шею!
Она еще не видела, куда идет труба, да и не очень понимала, что происходит. Послушно забравшись ко мне на плечи, руками обхватила шею.
- Не смотри вниз!
Обхватив холодную трубу ледяными руками и осторожно перебирая руками и ногами, с сидящей на шее моею любовью, пополз вниз к подвалу. Парнишкой я был крепеньким - у нас получилось!
Дверь со стороны двора не запиралась. Через нее выносили мусор. Мы тихонько зашли. Общежитие спало. Было тепло и пахло жареной картошкой. Поддерживая Иру, я медленно поднялся с ней на третий этаж к ее комнате. Она взялась за ручку двери. Молча постояли с минуту. Ира посмотрела на меня осмысленным взглядом:
- Пока.
- Пока.
Она скрылась за дверью. Я еще посидел на лестнице минут пять и потопал домой. На проходной дежурная спросила:
- Чого так пизно?
- Уроки делали.
Как ни странно, ни я, ни она не заболели. Это была наша первая серьезная ссора. Пару дней мы не подходили друг к другу. Через несколько дней я зашел во двор общежития посмотреть, при дневном свете на место нашего маленького приключения. Водосточная труба была старой и проржавевшей.
Не выдержав, я зашел к ней в общежитие. Вызвал в коридор поговорить.
- Что хочешь? - Ира, насупив брови, сложила руки на груди.
- Хочу спросить, как тебе понравился наш цирковой номер на старой водосточной трубе?
- Два идиота!
- Тут я с тобой согласен, - улыбнулся и обнял ее.
Она не сопротивлялась. Мы помирились.
Моя!
Второй наш Новый год встречали в компании студентов в общежитии. Без десяти двенадцать мы опять поссорились. Ира выбежала из комнаты, я - за ней. Она - вниз на первый этаж. Я - за ней. Заскочила в женский туалет - я туда же. Куранты известили о наступившем 1963 годе. До нас доносились радостные крики студентов. Постояли мы, посмотрели друг на друга, рассмеявшись, обнялись и поцеловались. Я не мог долго на нее обижаться, всегда первый шел на примирение, и вскоре мы оба забывали о происшедшем. Смеялись, шутили, дурачились, как дети, да мы, безусловно, ими и были.
Ну вот и середина мая. Львов подставлял свои дубы и каштаны проливным дождям. В воздухе витал любимый запах сирени. Девочки, с которыми Ира делила комнату, почти на каждые выходные уезжали по домам. Для нас - раздолье. Комната оставалась в нашем распоряжении на целых полтора дня.
В этот день я пришел к ней утром, и мы пошли на Галицкий рынок, где выходцы из Кавказа продавали красивые, аппетитные первые помидоры по десять рублей за килограмм. За несколько дней до этого мы с отцом отыграли свадьбу, и у меня было целых пятнадцать рублей. Нам как раз хватило на кулек помидоров и еще оставалось на кино и мороженое. Посмотрели "День счастья" с А. Баталовым в главной роли и пошли в общежитие. Майские дожди умыли город. Все сияло. Счастливые, мы шли, держась за руки.
В окнах уже садилось весеннее солнце, когда мы наконец зашли в комнату. Обнявшись, с жаром поцеловались. Легли, губами губ касаясь, оба дрожим... В этот день ушла ее невинность. Счастью моему не было предела. Она моя! Огонь любви разгорался. Провалялись в постели до вечера. Мне нужно было уходить. В любой момент могли вернуться девочки. Ира подарила мне свою фотографию, с которой я уже дома сладко заснул.
Судьбоносное решение
Я не верю в судьбу, но если все же есть - каждый лепит свою сам. Сам делает все, чтобы она была такой, как она есть.
В конце мая мы любили друг друга еще раз и в последний раз предались любви перед каникулами, а именно - 16 июня. В этот день в космос запустили первую женщину - Валентину Терешкову! Через несколько дней я проводил Иру на поезд в Ходорив. Она уехала на все лето. Я с семьей провел месяц в Евпатории.