В десять Совы и Клавы еще не было. Минут через пятнадцать мы начали волноваться. Они пришли в пол-одиннадцатого, и мы побежали внутрь, заполнили необходимые бумаги стали ждать своего вызова. Перед нами расписывалась пара примерно тридцати с хвостиком лет. С ними было много людей. Жених посмотрел на нас и, тыкая пальцем в нашу сторону, произнес:
- Посмотрите на этих пионеров!
Сова было рванулся в их сторону:
- Я тебе щас дам пионеры, сука!
Я успел поймать его за руку.
- Иван, пожалуйста, дай нам спокойно расписаться, х... с ним!
- Ваня, пожалуйста не надо! - поддержала Клава.
Церемония была быстрой. Мы повторили за женщиной все, что надлежало повторить, надели друг другу наши обручальные колечки, поздравили друг друга, пожали руки, скромненько поцеловались. Света и Оксана вручили нам букетик гвоздик и поспешно убежали. В этот же день, но позже, мы узнали, к чему у них была такая спешка.
- Ну, муж, - хлопнул меня по спине Сова, не обращая никакого внимания на Иру, - бувай!
- Будьте счастливы, ребятки, - расцеловала нас Клава и поспешила за мужем.
- У нас есть последний рубль, что будем делать? - неуверенно проговорил я.
- В кино и мороженое! - одновременно выпалили мы и, взявшись за руки, побежали через парк в центр. Купив билеты на "Оптимистическую трагедию", по эскимо на палочке, мы сели на последний ряд и целовались весь фильм - благо на дневном сеансе было не много народу.
Свадьбы
После фильма мы отправились гулять по центру до Оперного театра и обратно. Пошли по второму разу и тут увидели Свету и Оксану, бегущих к нам навстречу.
- Где вы шляетесь? Мы вам делаем комсомольскую свадьбу и сбились с ног искать вас! - затараторили в один голос девчата.
- Какую свадьбу? - оторопело уставились мы на них.
- Какую, какую! Комсомольскую! Ребята поехали по домам привезти еду и выпивку, мы договорились с дирекцией, и она разрешила устроить свадьбу в нашей столовой! - с сияющими глазами, скороговоркой сообщили девчата совершенно неожиданную новость. Мы с Ирой, счастливые, смотрели друг на друга.
- В общем так. Чтобы в восемь часов вы были в столовой. Пока. Увидимся. Мы побежали!
Мы не могли прийти в себя, были очень растроганы. Невероятно! У нас будет свадьба! Хоть что-то как у всех нормальных людей! Оставалось два часа. Мы были сильно возбуждены и на проспекте присели на скамью. Говорить о том, что будет, оба не хотели - толку мало. Понятия не имели, где будем сегодня спать. Хотелось бы вместе, все-таки первая законная ночь! Еще хотелось подольше оставаться в сейчас, в настоящем! Неизвестность пугала.
К восьми пришли в столовую. Студентов собралось не меньше, чем пол-училища. Мы зашли в зал. Все бросились к нам с поздравлениями. Столы уже ломились от винегретов, кровяной колбасы, сала, селедки, картошки и бутылок с самогоном. Не верилось, что все это ради нас!
Первый тост произнес учитель по физкультуре Теодор Михайлович. Ему поручили смотреть за порядком. Самогона много, молодежь разгорячилась. К счастью, кроме разбитого контрабаса, свадьба получилась веселой и без эксцессов. В разгар веселья к нам подошла Оксана и сказала, что на улице стоят две женщины и парнишка, смотрят на окна, и одна женщина плачет, говорит, что она Эдика мама. Мы с Ирой выбежали на улицу. Мама плакала, соседка тетя Юня тоже. Лёня стоял молча.
- Мама, ты уже приехала? - глупо спросил я.
- Здравствуйте, - промямлила Ира.
Мама глянула на нас, заплакала еще пуще и повернулась уходить, бросив мне:
- Домой можешь прийти, но для меня ты не женат!
Лёня остался.
- Поздравляю. Ну что будешь делать?
- Не знаю.
К четырем утра все разошлись. Мы пришли в общежитие. Сегодня всех пускали в любое время ночи. Нам разрешили одну ночь переспать в общежитии. Ребята с моего курса приготовили для нас брачное ложе - в углу мужской комнаты занавесили кровать простыней. Измученные, уставшие, мы тут же уснули.
На следующий день я пришел домой. Мама лежала с компрессом на голове, папа хлопотал возле нее.
- Вот видишь, до чего ты ее доводишь! - ворчал расстроенный отец.
Пока что приходил спать домой, жена - в общежитии. Следующее наше испытание будет через неделю, когда приедет Ирина мама.
Она приехала, и Ира попросила меня зайти позже. Я пришел. Обе сидели зареванные. Мама внимательно меня рассмотрела, подошла, обняла.
- Що ж вы наробыли, дитоньки?
Я молча присел.
- Донечко, що я скажу татови? Що мени робыты?
Немного посидели и договорились, что я приеду в Ходорив через неделю. Когда уходил, теща все еще причитала, покачиваясь на стуле:
- Ой, що я буду робыты? Що скажу татови?
За женой
Ира уехала в Ходорив, подробно рассказав мне, как найти их дом.
С Ирой на одном курсе учился неплохой паренек Лёва Ферцак. Был тоже из Ходорива. Вместе с Ирой они учились танцевать в местном доме культуры и оба поступили в училище. За два дня до моего отъезда за женой он отозвал меня на перемене в сторону:
- Эдик, я должен тебе кое-что сказать.
- Что?
- Я вчера вернулся из Ходорива. Все уже знают про тебя и Иру и знают, когда ты приедешь.
- Ну и что?
- А то, что пара наших хлопцев недовольны и собираются встретить тебя на вокзале. Я им сказал, что ты хороший хлопец, но они ответили, что хотят посмотреть на живого жида, который хочет забрать нашу дивчину, - рассказал Лёвка и виновато улыбнулся.
- Ничего, Лёвка, была ваша станет наша! - этак бравадисто произнес я вслух, а про себя подумал: "Ко всем моим проблемам только этого мне не хватало!"
Нужно было подготовиться, и я опять пошел к Сове. Рассказал ему о ситуации и спросил, есть ли у него что-нибудь для меня. Он полез в сундук, достал небольшую финку с черной рукояткой и кусок резинового шланга размером в полруки со свинцом внутри. Серьезная штука.
- Смотри, чтоб вернул.
- Приеду - верну.
Настроен я был решительно, в конце концов - еду забирать жену. В день отъезда мама умоляла не ехать:
- Не надо ехать, пожалуйста, тебя там убьют!
- Мама, сейчас не те времена. Никто меня не тронет, я обещал приехать, и вообще, Ира - моя жена!
Вагон был полупустой. Заморосил мелкий дождь. Ехать нужно два часа. Настроения не было. Пока ехал, пытался переосмыслить все то, что происходит с нами: "Мне через три недели девятнадцать. В феврале я стану папой". Почему-то я был уверен, что мама заберет нас домой и отдаст нам проходной коридор, в котором стоит мой диван, и это будет наше ложе. "Осенью закончится годовая отсрочка, и меня заберут на три года в армию. Ире еще год учиться, а это означает, что мама будет нянчиться с ребенком. В какую часть безразмерного Советского Союза попаду?" Думал о том, что никак не смогу влиять на ситуацию в доме. В том, что будут конфликты, не сомневался - слишком уж эмоциональны что мама, что жена.
Невидящим взглядом смотрел в окно. Бренность бытия неуклонно опускалась на мои плечи. "Что, если в самом деле меня будут ждать хлопцы на станции? Что буду делать, если полезут ко мне?" Совсем не хотелось бы сегодня ввязываться в драку, я же знал, если начнут обзывать - отвечу. С моим грозным оружием могут быть нехорошие последствия.
Подъезжаю. Показалось солнышко. Немного воспрянул духом. Вагоновожатый объявил - Ходорив. Я вышел из вагона. Закурил. Состав постоял минуты две и уехал.
Позади меня поле, впереди, у небольшого вокзальчика, стояли трое ребят. Альтернативы не было, я медленно двинулся в их сторону. Было страшновато. В голове зазвучала тема "Монтекки и Капулетти" Прокофьева, постепенно переходящая в музыку к "Великолепной семерке". Одной рукой нащупал финак в кармане, другой проверил то место, где под ремнем, заправленный в брюки, притаился шланг.