Энджел, если ты помнишь, живет в Оушен-Парке. Вот подсказка: Ты замуровал его кухню. Он говорит, что в твоих строчных «т» первая дуга больше второй — верный признак того, что свое личное мнение ты ценишь выше общественного. На конце твоих строчных «н», «т» и «п» часто нет «хвостика» вправо — просто прямая черта — это значит, что ты не желаешь идти на компромисс. Это графология, настоящая наука, говорит Энджел. После того как он увидел твои записки в его исчезнувшей кухне, ему захотелось взглянуть на другие дома.
Просто для сведения: он говорит, нижние петельки в твоих строчных «у» тянет влево. Это значит, что ты очень сильно привязан к своей матери.
И Мисти сказала ему, что в этом он прав.
Энджел с Мисти, они доехали до Плезант-Бич, и женщина отворила им дверь. Она посмотрела на них, запрокинув голову: глаза скошены к носу, подбородок выдвинут вперед, губы сжаты в тонкую линию, челюсти стиснуты, обе жевательных мышцы — как маленькие кулачки. Она посмотрела на них и сказала:
— А что, Питер Уилмот поленился приехать лично?
Эта маленькая мышца, что проходит от нижней губы к подбородку — подбородочная мышца, — напрягалась так сильно, что подбородок у этой женщины был как будто изрыт миллионом крошечных ямочек, и она сказала:
— С самого утра мой муж беспрестанно полощет рот.
Мышца, сморщивающая бровь, подбородочная мышца, все эти маленькие лицевые мышцы — на анатомии для художников их изучают в первую очередь. После этого ты запросто отличишь искреннюю улыбку от фальшивой, потому что мышца смеха и подкожная мышцы шеи тянут нижнюю губу вниз и в стороны, распрямляя ее и открывая нижние зубы.
Просто для сведения: умение распознавать, когда люди лишь притворяются, что ты им нравишься, оно не такое уж и полезное.
Женщина провела их в кухню. Там желтые обои содраны со стены вокруг дыры у пола. Желтый кафельный пол покрывают газеты и белая гипсовая пыль. На полу стоит большой пластиковый пакет, набитый обломками гипсокартона. Из пакета свисают кудрявые ленты рваных обоев. Желтых обоев, в мелкие оранжевые подсолнухи.
Женщина встала рядом с дырой, скрестив руки на груди. Она кивнула на дыру и сказала:
— Оно там.
Монтажники-высотники, сказала ей Мисти, они непременно привяжут ветку дерева к самой высокой точке нового небоскреба или моста, чтобы отпраздновать, что на стройке никто не погиб. Или чтобы принести процветание новому зданию. Это у них называется «дерево на макушку». Диковинная традиция.
Строители, они вообще суеверные люди.
Мисти сказала домовладелице, чтобы та не беспокоилась.
Ее мышца, сморщивающая бровь, сводит брови над переносицей. Ее levator labii superioris поднимает верхнюю губу в презрительной ухмылке и раздувает ей ноздри. Ее depressor labii inferioris опускает нижнюю губу, обнажая нижние зубы, и она говорит:
— Это вам следует побеспокоиться.
Там, в дыре, темная маленькая комнатушка, обрамленная с трех сторон желтыми встроенными скамейками наподобие ресторанной кабинки без столика. Домовладелица называет ее столовым уголком. Скамейки обтянуты желтым винилом, на стенах — желтые обои. Поверх всего этого идут черные надписи, сделанные аэрозольной краской, и Энджел ведет руку Мисти по желтой стене, где написано:
«…спасем наш мир, перебив эту армию захватчиков…»
Это черная краска Питера, его обрывочные предложения и закорючки. Его каракули. Краска петляет поверх вставленных в рамки картин, кружевных подушек, желтых виниловых сидений. На полу — пустые баллончики из-под краски с черными отпечатками ладоней Питера. Отпечатки измазанных в краске пальцев, они по-прежнему сжимают каждый баллончик.
Слова, написанные черной краской, тянутся поверх картин в рамках, маленьких картинок с птичками и цветочками. Поверх кружевных декоративных подушек. Слова разбегаются в разные стороны по всей комнате, по кафельному полу, по потолку.
Энджел говорит:
— Дайте мне руку.
Он сгибает ее пальцы в кулак, так что лишь указательный палец остается прямым. Энджел прикладывает палец Мисти к черной надписи на стене и заставляет ее обводить каждое слово.
Его рука, стиснувшая ее руку, направляющая ее палец. Черные потеки пота вокруг ворота и под мышками его белой футболки. Винные пары его дыхания, увлажняющие шею Мисти. Взгляд Энджела, прикованный к ней, глядящей на черные слова на стене. Вот ощущение, создаваемое этой комнатой.