После службы, в которой принимали участие трое священников УГКЦ, Лиза видела, как они спускались по эскалатору в «Глобус». Потом возле нее появился житель Майдана и долго рассказывал о том, что конституция разрешает в каждом селе и в каждом городе устанавливать собственную народную власть и брать в руки самоуправление и ответственность. Потом он стал давать листовки проходящим мимо людям, каждый раз проверяя: киевляне они или нет. Он пояснял, что листовки – только для киевлян. Лизе он листовки не дал.
Ночью сегодня медленно шел переезд майдановцев из мэрии, переноска вещей. На Грушевского событий было больше. Баррикады немного подтаивают из-за потепления. Радикалы согласились сделать проезд в баррикадах. От власти приехали два экскаватора. В это же время к Грушевского сторонники Майдана на грузовых машинах и на прицепах к легковым везли песок и известь для укрепления баррикад. ГАИ пыталась их останавливать на подъездах к центру, но в конце концов и песок, и известь довезли. Одновременно в баррикадах делали проезд для машин и КПП, откуда будет регулироваться движение.
17 февраля
Вчера завтракали с Лизой у Андрея и Люды Майструк, оставив детям завтрак на кухне. А сегодня подвезли в Киев их сына Вовчика.
Пока ехали по Житомирскому шоссе в Киев, видели несущийся по встречной автомайдан: впереди мощный трехколесный мотоцикл с развевающимся черно-красным флагом. За ним с десяток джипов и седанов, некоторые подбитые, с треснутыми бамперами, с вмятинами на боках. За ними следом – 5–6 машин ГАИ. Вскоре проехали стоящий милицейский патруль, затормозивший несколько машин автомайдановцев, еще ближе к Киеву – та же ситуация. ГАИ пытается разбить протестные автоколонны на мелкие группы.
После обеда поехали к Юре и Алисе в Лисныки. По всему городу и на дороге в Кончу-Заспу и Обухов через каждые 500 метров на обочине по две-три машины ГАИ. Гаишники тормозят одиночные авто с флажками Украины. Вот так государственный флаг является признаком «антигосударственной деятельности».
Сегодня, как выяснилось, мы отпраздновали с Юрой и Алисой национальный день Литвы. Посидели до половины девятого за вином, биллиардом и чтением старых грамот и похвал Юры, где особенно выделялся мандат на право подписи под рапортом комсомола к 60-летию ВЛКСМ.
При передаче КМДА властям было много недовольных. А потом, после передачи, группа людей в масках с палками поднялись на 6 этаж и стали громить кабинеты. Так и не понятно: были ли это провокаторы или «Патриот Украины», мстившие за своих посаженных товарищей из Василькова?!
В инфо-ленте сообщения о том, что украинским олигархам уже 2 месяца за рубежом не дают кредитов. Сомневаюсь.
Ближе к вечеру спустился на Грушевского. Баррикады растаяли, многие ополченцы, особенно те, что постарше, не скрывают лиц, ходят в касках, улыбаются, снова позволяют себя фотографировать зевакам и искренне интересующимся. Молодая мама пришла с сыном лет 6 посмотреть на почерневшую улицу. Ворота, которые ознаменовали собою «большой прорыв» в разблокировании Грушевского, узкие, невнятные, никакие. И не имеют смысла, так как за ними все равно кордоны «беркута». Так что никакого движения через них нет. Въезжал один микроавтобус через проем первой баррикады. Сплошь и рядом копилки с надписью «помощь пострадавшим». За украинским домом, в его дворе – стук палок – учения какой-то сотни самообороны.
18 февраля
Вчера вечером пришла наша подруга Галя и принесла листовки со списком фирм и товаров, имеющих отношение к Партии регионов. Ужинали. Гале налил коньяка, а мы с Лизой допивали хорошее итальянское вино. Доедали курицу, приготовленную накануне в селе. Лиза говорила, что ее беспокоит судьба сотрудников «Киевхлеба», если их хлеб не будут покупать. Потом Галя начала ругать Новохатько за письмо против УГКЦ, тут уже я выступил в защиту министра, напомнив, что письмо подписал Кохан, а Новохатько был в это время в Австрии. Но закончили мы более или менее мирно, договорившись, что на следующей неделе мы с Тэо заберем кровать у Гали, разберем, привяжем к багажнику на крыше и попытаемся перевезти в село. Это было вчера, а кажется, из-за сегодняшних событий, что все это было когда-то давно.
Утром я наконец позвонил в Брусиловское отделение милиции, чтобы взять номер телефона «преступника», уничтожившего по пьянке за рулем своей «Лады» мои ворота. На том конце взяли трубку. Я спросил: «Це відділення міліції?» Мне вежливо и торопливо ответили: «Так, вибачте, але ми дивимось раду!» и положили трубку. Даже не подумали, что кто-то может просить о помощи или заявить о преступлении.